Сказочное лето Миллены

Повесть

 

Лучшее в мире произведение о коварстве и любви, о войне и мире, о преступлении и наказании...

ПРОЛОГ

          - Эй ты.. – хриплым и дрожащим голосом обратился он к куче… Оглядываясь по сторонам прислушался в ночную тишину, потом всмотрелся в кучу…

обложка романа

Тихий июньский вечер плавно переходил в ночь. От дневного светила оставалось ещё немножко света, и этот забугорного, загоризонтного солнца остаток отражался багровыми бликами на фоне чёрных туч; ночной мрак властно набирал силу.
          Охотники, приехавшие на двух джипах, среди которых затесался ожидавший их здесь спозаранку обшарпанный жигуль, располагались на ночёвку. Уже запылал костёр на большой лесной поляне, его пламя заплясало на полотнищах двух больших брезентовых палаток. В котле на треноге грели воду на вечернее чаепитие…
          Один из прибывших охотников, вооружившись фонариком, по нужде пошёл в кустики, и по тропинке забрёл на полянку, где  чуть не споткнулся о груду тряпок и ещё каких-то лохмотьев. «Это что ещё за сэконд хэнд в заповедном лесу?» - подумал он с некоторым омерзением: вот сволочи, даже здесь ухитрились свалку устроить.  Непонятно, что заставило его заинтересоваться, но пожилой мужчина остановился, и, начав просвечивать фонариком, вдруг к своему ужасу в пятне фонарного света рядом на куске газеты с фото Президента Ельцина увидел торчащую из-под лохмотьев одежды белую бледную руку с перстнями и кольцами на пальцах, камни заискрились огоньками…
          Он сначала испугался, резво отскочил в сторону, повернулся и побежал, но пробежав немного остановился, вытер кровь с оцарапанного лица, расчехлил охотничий нож и, крепко сжав рукоятку фонарика, решил вернуться, чтобы остальные охотники не посчитали его трусом… Да и удостовериться, что это не обман зрения, ему тоже показалось не лишним; ведь коллеги по патронташу и ягдташу, могут запросто засмеять, если ЭТО – просто-напросто оптическая иллюзия
          - Эй ты.. – хриплым и дрожащим голосом обратился он к куче… Оглядываясь по сторонам прислушался в ночную тишину, потом всмотрелся в груду лохмотьев…
          - Эй ты! – повторил он уже громче. Хотя было жутко и очень неприятно, но именно в этот момент охотник понял, что там – мёртвый… Куском, валявшейся неподалеку коряки, он всё равно дотронулся до человеческой руки, она была как … Короче, она была действительно неживой как у большой в человеческий рост фарфоровой куклы на помойке… И в силу своей неподатливости человеческий труп совершенно не являлся игрой света и тени.
          Больше экспериментировать ему не захотелось…
          Про нужду забыл совершенно. По-быстрому вернулся к собутыльникам по охоте
          - Эй! – закричал он пронзительно, выйдя к костру на негнущихся ногах. Все оглянулись.
          - Там…- голос у него неожиданно осёкся и он замолчал с протянутой в сторону находки рукой… - Там.. – и он махнул рукой…
          Насторожившиеся охотники дружно пришли ему на помощь:
          - Медведь! – сказал один.
          - Рысь, - подкинул другой.
          - Во-о-олк! – разверзсся бородатый…
          - Человек, - пролепетал вернувшийся с той полянки.
          Охотники как один расхохотались. Смеялись они от души и очень весело им было. Пять минут находчик не мог их перекричать, ни привлечь внимания, сколько не махал руками… И только когда канонада и взрывы хохота поутихли, он выкрикнул:
          Там МЁРТВЫЙ  человек!
          - …
         

Глава Первая


          Если в последний  день весны, приехав из школы, сбросить с себя надоевшую за год форму,  опрометью выскочить из дома, пропрыгать на одной ноге  пять из десяти плиток мощеной дорожки, а затем еще пять-на другой ноге,  громко хлопнуть задней  калиткой, пробежаться, раскинув руки, по заросшему шелковистой травой лугу, свернуть на проселок, что, виляя, поднимается на Горбатый холм,  с которого видно пробегающее мимо Рублевское шоссе; а потом, утопая  по щиколотку босыми ногами в бархатистой теплой пыли, взбежать на самую его вершину и упасть на цветочной полянке у Журчащего ручья, распугивая пестрых бабочек и глазастых стрекоз, после долго-долго, до головокружения вглядываться в лазурное небо, то лето пройдет просто замечательно. И пусть старшие братья сколько угодно смеются над Милой, обзывая  ее за этот ритуал, как и за многое другое, "чудачкой".
          …- Опять чудишь? – пренебрежительно осведомится Максик.
          - Да, чужу…
          - Если ты будешь много чудить, то ты можешь стать нам чужой… - не упустит вставить своё "вумное" слово Дениска.
          - Ну и – стану!..
          Она-то знает, что это правда! Даже если сказать, что сегодня  проделала  это лишь третий раз в жизни, но примета еще ни разу не подвела. В самом деле, как можно после такого удивительного забега провести скучное лето?
          Солнышко припекало, рядом журчал ручей, в воздухе гудели шмели, тренькали прозрачными крылышками стрекозы, ласковый ветерок чуть шевелил растрепанные светлые кудряшки, бывшие с утра торжественной прической, а сейчас в беспорядке рассыпавшиеся вокруг круглого личика. Миллена прищурила синие глаза и сонно вздохнула. Похоже, еще немного и она уснет.
          Как не уснуть, когда так хорошо?
          И день чудесный, хоть клонится к вечеру, и бабочки такие красивые, и  в воздухе стоит восхитительный аромат цветов, ручей поодаль что-то  шепчет... Именно шепчет, хоть и нельзя  слов разобрать.
          Она, вообще, считала, что  вода, деревья, звери и птицы, в общем все кругом способно  разговаривать, и сказка живет рядом с людьми. Только  взрослые не умеют эту сказку видеть, и детей отучают.
          Откуда они вообще берутся, эти взрослые? Вечно озабоченные, скучные, занудные с жутко умным видом читающие нотации о правилах поведения, тратящие свою жизнь на всякие глупости навроде денег и хорошего тона... Она чихнула и, почесав за ухом лежавшую рядом овчарку, лениво проговорила:
          - Джинни,   ты тоже думаешь, что это все ерунда? Ну... я имею в виду мою примету?
          Собака ласково лизнула руку маленькой хозяйки и преданно заглянула в глаза: «Нет, не ерунда.»
          - Воот, и я так думаю, но им, ведь, бесполезно об этом говорить. Все равно смеяться будут как дураки... Мне вообще кажется, что с возрастом люди только глупеют, но старательно делают вид, будто все наоборот. Особенно это заметно по моим братцам... Обзываются, дразнятся, а сами ведут себя по-идиотски. Чего стоят только их постоянные разговоры о девчонках, мобилах и  стрелялках!  Еще и нос дерут.  А дальше-больше. Мама, вон, только и делает, что одергивает: «Не бегай, не разговаривай слишком громко,  веди себя прилично, ты же в обществе»! Фуу...
          Джинни вскочила на лапы, завертелась, заскулила и забежала за спину маленькой хозяйки
          - Место, Джинни! – строго прикрикнула Миллена на собаку. – Джинни, мне иногда кажется, что ты – очень плохая девочка, Джинни! Перестань бегать туда-сюда…Сядь и слушай меня внимательно!
          Овчарка выполнила команду,  снова послушно опустилась перед девочкой на задние лапы, и подняла передние…
          - Молодец!  Я же знаю, что ты, Джинни, в душе очень хорошая девочка – похвалила собаку хозяйка. – Я всё это говорю не со зла, а для твоей же пользы. Ты должна быть хорошей девочкой и вести себя культурно. Ты это, надеюсь, понимаешь…
          Девочка потрепала её по загривку и продолжила:
          - И сегодня вот: не успела из пансиона приехать , а уже получила кучу замечаний. «Не балуйся - к папе пришли!», «Не  носись рядом с библиотекой - у отца важный разговор с клиентом...» Вечно у него... – голосок обиженно зазвенел, - ...работа. Я уже и забыла, когда мы в последний раз всей семьей отдыхали так, чтобы не было этих дурацких телефонных звонков,  чтобы папка не ходил с озабоченным видом, чтобы мама не хмурилась и не жаловалась на мигрень. Опять, небось, сплавят нас с братцами на все лето в какие-нибудь лагеря на море. А что я там не видела? Иех!
          Прямо перед глазами,  по длинной травинке ползла, деловито перебирая лапками, божья коровка. Травинка качалась, колеблемая ветерком, а несчастное насекомое изо всех сил старалось удержаться на тоненьком зеленом стебельке. Миллена протянула палец, и та переползла к ней на руку.  Девочка сжала кулачок и стала придумывать, что бы такое загадать божьей коровке. Но, как назло, все нужные волшебные слова вылетели из головы.
          -Ну и ладно! Лети просто так, - милостиво разрешила она, раскрыв ладошку. Коровка не двигалась, притворяясь мертвой.
          -Я честно-пречестно хотела тебя отпустить забесплатно, но раз ты не пожелала... – девочка задумалась на минуту, а потом выдала:
          -Хочу, чтобы папа провел с нами этим летом целый отпуск! – насекомое опасливо пошевелилось,и, словно не веря своей свободе, тихонько загудело и слетело с детской ладошки.- «Значит исполнится!» - лениво подумалось Миле.
          -Миллена! Миллена  ты где? – послышался вдалеке голос  Дениса. Она поморщилась, нехотя встала, поправила смятую юбочку и поспешила  ему навстречу. Еще не хватало, чтобы он нашел ее секретное место! Джиннипотрусила следом.
          - Ми-и-илена-а-а! -   Денис  шел по проселку, недоуменно крутя русой головой в разные стороны. Большой козырёк кепки с надписью "Мандональдс" скрывал не только очки, но и добрую половину его лица. Увидав сестру, он нахмурился и строго спросил:
          -Где ты пропадаешь? Ты что не знаешь, как нервируется матерь! Не успела вернуться из пансиона, как сразу куда-то ускакала. А мне тебя ищи?!
          -И вовсе я не скакала, - насупилась та. И братец туда же. Корчит из себя самого взрослого,  и думает, что если ему  пятнадцать, а ей всего восемь, то он имеет право ей выговаривать. Подумаешь, взрослый нашелся...
          - Ну что стоишь как столб? Идем скорей домой, малая! Уже все собрались, сейчас  ужинать будем, - покровительственно хмыкнул тот и, не глядя на нее,  поспешил обратно.  Миллена скорчила ему вслед страшную рожицу, но делать нечего, поплелась за ним. По правде говоря, ее снедало любопытство:  то, что обычно в других семьях именуют «завтраком», «обедом» и «ужином», когда вся семья собирается за одним столом, случалось у них редко и по большим поводам. Неужели из-за того таинственного гостя решили устроить показательное выступление: папа мама и я – ну очень дружная семья? Девочка быстренько догнала брата.
          - А по какому поводу шабаш? – ввернула она удачное словечко,  вычитанное ею недавно в какой-то сказке, чтобы завоевать внимание Дениски. И не ошиблась.
          -Шабаш-то? – гоготнул братец. – Пожалуй, что и шабаш. Точнее и не скажешь. Скорее всего, отец в очередной раз будет двигать в наши несознательные массы  идеи равенства, братства и научно-технического прогресса.
          -Лучше бы он всех нас на общий отдых двинул, - выпятила нижнюю губу девочка.
          -А знаешь, мне уже никуда и не хочется, - вдруг погрустнел брат и неожиданно серьезно и доверительно  на нее взглянул. – Вот был такой же мелочью, как ты, сам ждал этих  семейных отдыхов как манны небесной,  но чем дальше, тем тухлее становилось: понимаешь, малая, предки наши вечно озабоченны своими глобальными проблемами: отца родная работа на море не отпускает даже на три дня, мать  у нас всю жизнь больна…
          - Но у мамочки нашей и правда плохо со здоровьем: я слышала, как сегодня она сказала Шурочке, что у неё очень плохие анализы, и она скоро умрёт… - выдала девчонка подслушанное на кухне. - Мне её так жалко стало. Как мы будем без мамы?
          - Да-а-а?! Умрёт? – брат усмехнулся. – Это ты просто услышала в первый раз. А когда ты услышишь в сотый или тысячный… эти ее постоянные  жалобы на плохое здоровье… Такое ощущение, что ей это просто нравится - рассказывать всем, как она несчастна замужем за одним из лучших адвокатов столицы, и как ей, бедной и неизлечимо больной, тяжело управляться с тремя детьми, штатом слуг и новым домом почти что на Рублевке... – погасив грустную усмешку, с горечью процедил он и тут же испуганно и чересчур внимательно поглядел на Милу, будто чего-то опасаясь. Но  сестрёнка лишь наморщила нос и озабоченно спросила:
          - Слушай, Дениска, - а что, разве манная каша падает с неба? Я первый раз такое слышу… И если да, то она что-очень вкусная?
          -Ну ты и глупышка! – облегченно рассмеялся тот. – При чем здесь манная каша? Это просто такое выражение. Означает, что ждешь чего-то очень-очень –  говорится: как манны с небес.
          -Но что такое тогда-«манна»? Это что не манная каша? - не сдавалась девочка
          -Ну как бы тебе объяснить...  Может, и не манная каша. Я и сам толком не знаю. Да и никто не знает. Это вроде как библейское чудо. Ходили люди по пустыне сорок лет и питались тем, что падает с неба. То, что падает с неба они называли «манной», но это явно была не каша. – пожал плечами брат, заходя в заднюю калитку их сада.
          –  Милка, неужели ты всерьез подумала, что есть на свете манка вкуснее той, что готовит Шурочка? – хитро поинтересовался он.
          - Вот еще! Не бывает на свете вкусной манки, уж я-то это точно знаю, - категорично покачала головой Миллена и мечтательно зажмурилась. – Суши, пицца, попкорн, чипсы, жареная курица,  фондю, шоколадный тортик с вишней - сколько угодно, а каша – нет.
          -Да будто ты ту кашу ешь,  чудик несмышленый, каждый день.  Шурочка и не готовит ее никогда.
          -А в пансионе у нас каждое утро с каши начинается! – упрямо поджла губы она.
          -С манной?
          -Нет, с овсяной, но все равно невкусно, - помотала головой Миллена.
          -Э-э, да  ты у нас гурман!-улыбнулся брат,  и открыл перед Милой дверь , - Прошу Вас,  мадмуазель Эмилия де Гурман!
          Миллена только  хмыкнула и, гордо вскинув голову, зашла в гостиную. Здесь уже был накрыт стол на шесть персон и  Шурочка, маленькая  сухонькая и очень энергичная женщина средних лет в белоснежном накрахмаленном кокошнике и таком же переднике, как раз выставляла на стол  свиные отбивные, от одного запаха которых  потекли слюнки. Миллена посмотрела на Джиннии поняла, что не только у нее самой разыгрался аппетит.
          -Привет, Шурочка! – она выбрала себе место за столом, отодвинула стул с резной высокой спинкой и уселась в предвкушении.
          -Привет, разбойница! –ласково улыбнулась их бессменная кухарка. – А как  насчет руки помыть перед  едой?
          -А грязными вкуснее, - гаденько усмехнулся стоявший у окна братец Макс и заговорщицки подмигнул сестрёнке.
          Миллена показала ему язык, но внезапно услышала  у себя над ухом строгий мамин голос:
          -Куда это ты уселась вперед всех?! Это, знаешь ли, верх неприличия... А ну-ка выйди из-за стола. У нас гости, а ты...
          -Гости? – оттопырила нижнюю губу девочка. – А я думала, мы просто вместе посидим, всей семьей.
          -Гости, дорогая. И ты, знаешь ли, должна вести себя как юная барышня, а не как чертенок. И  где ты была? Во что превратилась твоя юбка? – нахмурилась мать.
          - Я? - насупилась Миллена. – Я – дышала свежим воздухом!
          -Дышала она!  Марш наверх-переоденься в зеленёнькое платьице.., Шурочка, проследи, будь добра, чтобы Миллена  спустилась к ужину приличном виде! Горе мое, стыдно гостю показать такую - хрюшку.
          Миллена вздохнула и поплелась наверх. Впечатления от летнего дня на лугу померкли, будто кто стер в них все краски. Ну – как всегда! Она уже вовсе не радовалась, что вернулась домой. Опять ей надо что-то изображать перед кем-то. Ну что она, королевишна какая, чтобы  ее так муштровали. В пансионе ее сторожили, так теперь и дома продолжают. Стол накрыли ради… -   ради какого-то  постороннего человека, а то, что она, Миллена, домой  вернулась из частной школы, так это и вовсе не повод...
          Она уже дошла до предпоследней ступеньки,  когда в ее голове созрел коварный план...

Глава Вторая


     Миллена повертелась перед зеркалом так и этак, кое-как забрала в хвост уже почти развившиеся белокурые кудряшки, поправила пышную короткую юбку, показала себе язык и осталась довольна. Юная барышня, значит? Получите-распишитесь, уважаемые гости!
     Она еще раз повернулась, подмигнула своему отражению, затем сделала каменное выражение лица (Макс называл это «мордой кирпичом»), выпряМиллена спину, задрала подбородок и горделивой походкой направилась вниз по лестнице.
     За столом, тем временем, уже собралось все «обчество»: в торце стола - полноватый солидный мужчина с роскошными усами - Георгий Михайлович (человек, которого побаивался и уважал сам главный прокурор города Москва, между прочим! А для Миллы он был просто папочкой), справа сбоку, его жена Мария Анатольевна - полная противоположность супругу – худенькая нервная блондинка с красивым лицом и равнодушным взглядом. Вся ее поза словно говорила: «Ах, отстаньте от меня! Что вам всем нужно?». Тем не менее на лице ее играла вежливая улыбка, предназначенная гостю-подтянутому, а Миле даже показалость, что и затянутому (так плотно на нем сидел костюм), человеку со строгими глазами и тяжелым подбородком. Дополняли картину братцы-оболтусы: рассеянно рассматривающий сквозь очки еду Денис, так как будто он первый раз в жизни видел свиные отбивные, и время от времени хитро поглядывающий на спускающуюся вниз по лестнице Милку Макс, который, видимо, почувствовал, что сестрёнка немножко на взводе.
     -Всем доброго дня! – чопорно поджав губки медленно и торжественно проговорила восьмилетняя девчушка, и Макс, не сдержавшись, прыснул со смеху, а Георгий Михайлович и Мария Анатольевна изумленно уставились на свое чадо.
     «Всем доброго дня и - спокойной ночи!» – прошептал как прошипел Максик, продолжавший давиться от смеха. – Ку-ку, сестрёнка!
     Чадо, тем временем, с каменным выражением лица продолжало, как ни в чем не бывало:
     - Сегодня когда вся наша дружная семья наконец-то собралась за этим праздничным столом, Я рада приветствовать в нашем доме дорогого гостя, - она подошла поближе, сделала неумелый книксен и протянула удивленному мужчине свою пухлую ручонку тыльной стороной вверх как для поцелуя:
     - Меня зовут Миллена Георгиевна Березина, а как я могу обращаться к Вам? - тоненький, но такой упрямый голосок задорно дрожал в сгущавшейся тишине…
     Гость, слегка обалдевший от такого явления, но оказавшийся с завидным чувством юмора, вскочил со стула, уронив на пол накрахмаленную салфетку, явственно щёлкнул каблуками, вытянулся во фрунт и, задрав тяжёлый подбородок, зычно представился:
     -Петр Андреевич Радовский, подполковник в отставке, Военно-Космические Силы эСэССеР – в конце он не сдержался и тоже заулыбался: уж больно комично смотрелось перед ним это маленькое белокурое чудо в изумрудно-зеленом платье и диверсией на белобрысой голове. От командирского голоса закачались и даже звякнули подвески на большой хрустальной люстре, недавно привезённой Марией Анатольевной из турецкой Анатолии.
     - Советский Союз! – громко присоединился к командирскому голосу Макс, самовольно взявший на себя то ли роль то ли, суфлёра, то ли футбольного комментатора.
     Статный мужчина в расцвете лет наклонился слегка, потом наклонился ещё ниже, взял, наконец, двумя толстыми пальцами девчонкину кисть и приложился плотно сжатыми губами к детской коже, но тут же схватившись левой рукой за поясницу, громко крякнул…
     - А-яйааа! – он медленно-медленно стал выпрямляться. – Извините, господа- товарищи, - обернулся он лицом к Георгию Михайловичу и Марии Анатольевне, которые сидели, совершенно растерявшись, с полуоткрытыми ртами: - радикулит проклятый… Замучил… Меня и комиссовали из-за него… Когда мы на Кубинке встречали дорогого Леонида Ильича…
     -Петр Андреевич, рада познакомиться! – так же чопорно и величественно девочка прервала отставного полковника, и, игнорируя страшные глаза матери, метавшие молнии в её сторону, преспокойно уселась на свободный стул. Придвинув к себе тарелку с салатом, она продолжала совсем как взрослая леди:
     -Вы знаете, товарищ полковник, Вы тут действительно…
     - Ну-у- настоящий полковник! - Макс снова хрюкнул, тщетно стараясь сдерживать смех.
     … для нас самый дорогой гость: ведь это только ради Вас вся наша семья Березиных собралась, наконец, за одним столом… - говорила девочка, упорно не замечая, как материнское тщательно накрашенное и набеленное лицо покрывается мелкими багровыми пятнами и искажается судорогами
     - А то папочка постоянно ночует на работе, мамочка постоянно болеет, и только сегодня тут ради Вас мы все вместе, - радостно щебетала она…
     - Ну-у-у! Кла-а-ас! – восхищённо прошептал Макс; у него даже солёные слезы выступили на глазах от смеха.
     - Ага-а-а! Михалыч! Попался! – весело закричал Пётр Андреич. – Устами ребёнка глаголет истина! Хватит дрыхнуть на работе! – и он подмигнул папе…
     Теперь уже побагровел папа, и его глаза заметали страшные молнии на дочку.
     - Милена-а-а! – вдруг как-то дико завизжала Мария Анатольевны и все вздрогнув с испугом обернулись к ней.
     - За.. – и тут на глазах у всех женщина как-то наклонилась набок, не договорив, и стала оседать со стула. Сидевший рядом муж не растерялся, моментально вскочил и быстро подхватил жену, под подмышку дальней руки и талию.
     - Шурочка! – заорал он благим матом. – Воды, скорее, а то ей плохо… мне воды быстрей, Шурочка, где ты … Воды!!
     Петр Андреевич не теряя ни секунды схватил со стола графинчик, подбежал к мамочке и плеснул в лицо. В воздухе явственно запахло спиртягой.
     - Ты что творишь?! – вскричал адвокат. – Это же водка!
     - Ничего! – отвечал бравый военный ничуть не смутившись. – А что тут такого? Во время ЧэПэ - главное вывести пострадавшую из состояния комы! А чем это без разницы.. водка – это супер-лекарство от всех болячек… Чем быстрей, тем лучше.. – он принялся махать большой как полотенце салфеткой на папочку и мамочку, одновременно издавая звуки похожие на жужжание вентилятора. Но мамочка по-прежнему обвисла у папочки на руках без чувств.
     Появившаяся Шурочка запыхавшись несла две двухлитровых полиэтиленовых бутылки с надписью Боржоми.
     - Ой, не могу! Моей смерти хотите! – вскричал папочка. – Зачем ты притащила Боржоми? Нашатыря давай…
     Шурочка ловко выудила из кармашка передника пузырёк с нашатырем (видимо, в семье Березиных это было настольным лекарством!), вытащила пробку, но поскольку папочка и мамочка держались в обнимку, домработница промазала и вместо мамочки попала под нос папе. Он страшно сморщился, разинул рот как крокодил и чхнул так громко и так страшно, что Джиннизалаяла изо всех сил.
     - Где я? – очень слабо произнесла Мария Анатольевна, но глаза её снова закатились под лоб. Видимо, нашатыря было мало или он помогал слабо, папочка вместо того, чтобы чхнуть второй раз только заплакал. Муж и домработница подняли её под руки и повели в спальную на первом этаже…
     Петр Андреич обратился к девочке, улыбаясь:
     - Ну ты – разбойница! Всем разбойницам – разбойница!
     - Она не разбойница, она – детерминатор! – попытался внести ясность Дениска
     - Детери… дерите… а что это такое? Не знаю… Но всё равно – разбойница! - ты мне нравишься, я тебе сейчас подарок притащу – бравый военный опрометью бросился по лестнице вверх в комнату, где стояли его вещи…
     - Ну вот, доигралась… - с большим осуждением произнёс Дениска.
     Но её спас Максик. Он воскликнул с неподдельным восхищением:
     - Милка, я в полном отпаде! Ты такая артистка оказалась! Это вас такому в пансионате научили? Где бы мне такой пансионат откопать…
     - Не пнасионат, а пансион…
     Но продолжить свой суд они не смогли, потому что бравый военный уже возвращался с полиэтиленовым пакетом в руках:
     - Это вам, Милена Георгиевна, за … за бодрость духа! За то, что вы – прямо как настоящая Робин Гуд в борьбе за правду и справедливость!
     И вытащил из пакета с надписью «Great Future Fashion style» лоскут алой материи:
     - Что это? – удивилась девочка, .
     - Это самый настоящий пионерский галстук! Он тебе пригодится… если не тебе – то детям твоим обязательно! Береги его!
     Милена взяла огненную материю и пожала плечами, не зная, что с ней делать, а Пётр Андреич размахивая руками как дирижёр отчаянно гнусавя и фальшивя запел:
     Взве-ейтесь костра-а-ами синие но-очи!
     Мы – пионе-е-еры, дети ра-або-о-очих!...
     - Нет, мы не дети рабочих, мы дети – адвоката – скучным тоном проговорил Дениска - А нам вы, наверняка, комсомольские значки подарите?..
     - Вам? А чтобы вы хотели? – прищурился солдат.
     - Они на стрелялках помешались… День и ночь сидят за компом. Это и папочка говорит, и мамочка, и я…-сообщила Миллена, завороженно разглядывая алевший в руках шелковый треугольник.
     - На стрелялках? – переспросил подполковник в отставке
     - … стрелялки до добра не доведут! – девочка привыкла завершать свои речёвки.
     - Дак вы уже большие, вы небось в школьном тире уже стреляете?
     - Каком тире? Нет у нас ничегошеньки…
     - Ах да! Я и запамятовал – ведь ЕБН отменил энвэпэ!
     - А что такое энвэпэ?
     - Во время Великого Советского Союза все старшеклассники посещали уроки энвэпэ – начальной военной подготовки.
     - Здорово! А автомат вы нам можете подарить? – поинтересовался Максик. Его глаза заблестели.
     - Калашникова! – уточнил всеведущий Дениска. – а то у нашего папаши только советская двустволка без патронов.
     - Знаете, что зовите меня просто – дядя Петя! Ладно?! Только я вам, орлы, прямо скажу – акээм – это боевое оружие; а вот из Сайгака у нас вы могли бы у нас популять свободно…
     - Где это у вас? – подскочил Максик. Его брови сошлись на переносице и он пристально вглядывался в отставника
     - У нас? Новоозерском районе. Это Э-нская область, самая граница с Баларусью, места заповедные, просто волшебные - огромный бор, живописнейшее озеро, всего одна деревенька рядом, тишь, гладь, Божья благодать... Дом большой, вишневый сад... Кстати, приезжайте в гости… Грибы, ягоды, на катере с ветерком… Иэх! А вы плавать умеете?
     - И вы нам дадите пострелять?! – Максик даже вскочил со стула…Грибы=ягоды его не волновали…
     Вышедший из спальни Адвокат сразу же направился к дочке…
     -Милена! – не стесняясь гостя, прорычал папа и нахмурился. Гость, однако, оживился:
     - Михалыч, ты зря орёшь на дочурку?! Она у тебя – молоток! Поверь мне, вырастет – гвозди будет забивать только так! И я тебе щас всё объясню: ты - когда приезжаешь с работы? В одиннадцать ночью? А то и позже …
     - Дак пробки знаешь какие стали: все иномарок понахватали и сейчас гарцуют…
     - Я не о том. А эту разбойницу когда кладёте спать – в девять вечера. Значит, что она засыпает тебя не видит. Ты когда утром уезжаешь на работу? В шесть часов утра. Она ещё спит. Она тебя не видит, понимаешь. У меня ведь в семье точно такая же хрень-мигрень… а если она тебя не видит, она естественно думает, что ты спишь не дома, а на работе… То есть ребёнок совершенно прав! Ты понял, в чём твой загогулин?!
     - Э-э, нет, Петенька тут совсем другая петрушка… - он опасливо оглянулся на дверь, в которую увели Маша.
     - Я вижу ты не доволен разъяснением: но пойми, пацан, у них своя логика – бабская: если тебя нету рядом с ней, значит тебя нету дома…
     Миллена благодарно улыбнулась «настоящему полковнику» за неожиданную защиту, хотя и не поняла, в чём она заключалась – всё равно приятно.
     - Что значит – рядом с ней?! Ты же прекрасно понимаешь, Петенька, если бы я сидел у Маши под юбкой, то ничего бы этого не было… - и адвокат сделал широкий жест рукой обведя ею вокруг по стенам и окнам…
     - Ты под юбкой у мамы?! – вскричала Милена. – - папочка, ты не вместишься под юбку! Ты такой пузатый как бегемот, а мамочка у нас такая маленькая! Тебя всё равно будет видно!
     Дядя Петя в восторге двумя кулаками сразу как барабанщик ударил по столу:
     - Михалыч! Бегемоты под юбкой не спрячутся! Ты понял! Нет не спрячутся! Их выдаст пузо! Пора худеть Михалыч!
     - Милена! – адвокат широко расставил руки и патетически воскликнул: - ну что мне с тобой сделать?! У тебя просто не язык, а … мой враг.
     - Я знаю, что… – состроив хитрые глазки, зашептал дядя Петя.
     - Что?
     - Давай ко мне на отдых, Михалыч! Хотя бы на пару неделек.. Процесс у тебя тяжелый идёт… Выкинешь всё из головы… Места у нас сам знаешь какие… Заповедные, безлюдные… Разбойнице твоей, я уверен, понравится… Бойцам твоим – без вопросов, они уже готовы пешкодралом драть на Псовщину - и он заговорщицки подмигнул братьям. – а с тобой, Михалыч, мы на рыбалку съездим, на охоту смотаемся, пару тройку кило своего жирка сбросишь только так… это тебе не загазованное до отказа Ближнее Подмосковье...
     - Замолчи, Петя! – прервал его адвокат. – Не тереби мне душу… Кто бы был против? Но ты сам знаешь - Маша у меня никогда не поедет: навоз, комары, мухи, молоко, которое вместо пальмового масла пахнет коровой… А я без Маши невыездной!
     - Ну это ты зря – Михалыч! – упорно гнул свою линию дядя Петя. – ведь у Марии Анатольевны проблемы со здоровьем? А тут деревенская тишина, свежий воздух, здоровый образ жизни, шашлыки на природе и многое другое – это только укрепит её иммунитет…
     - Папочка, соглашайся немедленно! – скомандовала дочка.
     -Вот и хорошо, тогда жду Вас в деревне Гари Новоозерского района, ну, скажем, через две недели?
     - А я смотрю вы тут всё без меня уже порешали?! – этот слабый голос полный бешенства заставил их всех вздрогнуть
     Увлечённые разговором, они не заметили, что оклемавшаяся Мария Анатольевны стоит у них за спиной и слушает их разговор.
     И тут поднялся Макс. Он жестом поманил к себе Дениску, который вяло, но покорно подошёл к нему. Макс положил левую руку на его плечи и заявил.
     - Я не знаю, вы там как хотите – но мы с братом уже большие. И мы решили – этим летом мы едем к дяде Пете! Советский Союз!
     - И я с вами! – взвизгнула Милка и опрокинув стул подбежала к Максу и ловко подпрыгнув как обезьянка повисла у него на шее, он вынужден был подхватить сестрёнку , чтобы удержать её на высоте… - Советский Союз!
     - Это ещё что такое? И эта туда же! Ой-ой-ой! Вы все смерти моей хотите, а у меня малокровие, и сердце слабое, - расплакалась, вдруг, Мария Анатольевна. – Я этого не выдержу!
     - Донна Роза, я – солдат! – шутливо воскликнул дядя Петя и тоже поднялся на ноги.
     - Вы не волнуйтесь только, дорогая Мария Анатольевна! – подскочил к ней бравый военный. – Я вам щас всё разъясню. Главное не волноваться. Слезами горю не поможешь! Главное - не принимать близко к сердцу. Вы должны быть как железо, как сталь! И тогда всё будет в порядке. И я вам объясняю что происходит – это бунт на корабле. Махонький такой бунтик, почти что – пунктик. Ваша команда требует смены курса! Вместо берегов братской и знойной Анатолии они требуют взять курс на сестринскую и прохладную Псковщину!
     - Хорошо! – Мария Анатольевна посмотрела на бравого военного непередаваемым взглядом.
     - Ура-а-а… - тихо пророкотал Максик в ответ на слово «хорошо»…
     - Хорошо! Я буду как железо! И как сталь тоже! И никто… никуда… - не поедет!! Поняли?...
     После этих слов в огромной столовой воцарилось молчание.
     -Так, мне уже надоели эти семейные представления! – зло пробурчал Макс, опуская сестрёнку на пол. – Пойдем, Дэн, представление окончено, аплодисменты, занавес! Финита ля комедия!
     -Куда, а ну назад! – грозно окликнул их отец, но тех уже и след простыл на лестнице. Вместе с ними умотала даже Джини.
     Взрослые остались за столом втроём, не считая красного треугольного куска материи, завалившегося под стул …

Глава Третья


     Миллена проснулась среди ночи от того, что очень хочется в туалет. И хотя веки слипались, словно клеем намазанные, но она поднялась с постели. Не включая верхний свет, девочка как зомби пошлёпала по коридору. Проходя мимо комнаты гостя, Миллена услышала странные рычащие звуки, и сначала даже испугалась, но потом поняла, что это храп. Добравшись до унитаза, поспешно шлёпнулась на холодное сиденье и тут...
     Снизу отчётливо раздались голоса. Это было странно, но из верхней уборной можно было прекрасно слышать, что говорится на первом, а в туалете на первом этаже очень хорошо прослушивался верхний этаж – второй.
     - Георгий! – раздался в ночи рыдающий голос мамочки и, Миллена сразу всё поняла. У мамочки была два способа обращения к папе, если она называл его официально по имени, то это значило – ругаются; а если она называла его «Жорж» то это означало, что наступило временное перемирие и относительное согласие; и очень редко звучало «Жоржик» – это уже как правило по праздниками, когда мамочка маленькими глоточками пила гламурное шампанское, которое чуть ли не по тысяче рублей за бутылку…
     - Георгий! Я отдала тебе всю свою молодость… я потеряла здоровья… я – ы-ы-ы.. больная… никому не нужная…
     - Машенька, я не знаю что ты от меня хочешь… я вообще ничего не понимаю…
     - Сколько ты будешь меня обманывать, Георгий??
     - Я тебя вообще никогда и …
     - Ты мне сказала, что ты уволил эту воблу, а на самом…
     - Но я действительно её уволил!
     - Нет, ты не уволил, ты перевёл её в уборщицы, и все знают это, и теперь она приходит к тебе по вечерам… Даже наша дочка…
     Милена хотела сложить ручонки рупором и завыть волчьим воем – напугать родителей, чтобы они перестали ругаться, но подумав, что поднимется кавардак, а ей больше хотелось спать, поэтому просто поморщилась, заткнула уши пальцами, и наступила тишина. «И почему папочка с мамочкой всегда ругаются по ночам? Неужели им мало дня, - задумалась девочка, - чтобы выяснить все свои отношения? Странные люди – эти взрослые… Когда я вырасту, я выйду замуж только и только лишь по любви. Те, кто взаправду любят друг друга настоящей любовью, никогда не будут ругаться по ночам… Ночью они будут спать, набираться сил для жизни полной счастья и любви!», Но тут уши пришлось освободить для того, чтобы нажать кнопку слива на бачке… Родительские голоса опять ворвались в сознание девочки:
     - Я знаю, вы все моей смерти хотите! – и мамочка опять зашлась в рыданиях
     - Это ты моей смерти хочешь! – истерически выкрикнул папочка. – А я хочу твоей жизни!
     - Георгий, я тебя умоляю! Не ври мне… Только не ври мне…
     Милена опрометью бросилась из туалета. Пробегая мимо комнаты гостя, она услышала, что храп усилился многократно сейчас он уже был похож на рёв взлетающего самолёта… Дверь в её комнату была открытой, и уже из коридора она увидела в ней какую-то неясную фигуру в белом...
     - Ой! – тихонько вскрикнула девочка и остановилась .
     - Не бойся! Это я, Денис…
     - Дениска? Ты чего не спишь? Ты что шпионишь за мной?
     - Я не могу заснуть… Мне кажется, ты зря всё это сегодня устроила… Наша матерь… - сбивчиво начал брат.
     - Дэн, отстань! – разозлилась сестра. – Я спать хочу. Всё! На сегодня всё! Все прения переносятся на завтра – сказала она голосом папочки.
     Она юркнула под одеяло. Денис неохотно поднялся.
     - И ещё я тебе хочу сказать, Дениска: если ты будешь за мной шпионить, получишь в глаз! Понял?
     Брат молча вышел, закрыв за собой дверь.
     Х* Х* Х*
     На следующий день дядя Петя распрощался со всеми по очереди (даже пожал лапу Джини, которая слегка оторопела от такой чести). Потом еще раз настойчиво напомнил, что через две недели он ждет их всех в Гарях, а возражения здесь не принимаются («Ты же меня знаешь, Михалыч!») и вышел за дверь.
     Едва он это сделал, как мамочка, хмуро глядевшая на Милу все утро, хватила ее за ухо и прошипела:
     -Ну что, паразитка, довольна?! Опозорила нас перед гостем, про мое здоровье наговорила всякой ерунды, отца поставила в неловкое положение...
     -Машенька, а может не надо? – страдальчески закатил глаза папочка.
     -Не наадо? – голос мамочки сразу окреп, как впрочем, окрепла и хватка-и не скажешь, что слабая женщина. Миллена взвизгнула, Джинни жалобно заскулила, а братья разом подались вперед. – Я- больной человек, мне нужен присмотр врача и нормальные условия. А там, там занюханная дыра, где, я уверена, даже туалет, и тот на улице... Да я пропаду по Вашей милости, в той глуши... И это... Это будет на вашей совести!-она внезапно отпустила ухо Миллы, уже горевшее огнем, и упала в кресло, слабо пробормотав:
     -Ты наказана: на все оставшееся время до отъезда лишаешься сладкого. Шура! Шура, поди сюда... – голос снова окреп удивительным образом.
     -Да? – добрая кухарка появилась в гостиной, утирая руки о полотенце.
     -Шура, Миле до отъезда сладкого не давать...
     -До какого отъезда? – удивилась та.
     -Ах, ты еще не в курсе? Через две недели по милости твоей любимицы мы обязаны будем явиться в какую-то дыру и прожить там все лето! И никакой Майорки... Господи, за что мне все это?
     -Ах так? Ну и ладно! – громко крикнула Миллена, топнула ногой,и, разревевшись, бросилась наверх. Джиннинедовольно заворчала и потрусила вслед за хозяйкой.
     -Но мама! –возмутился Дэн, - Ты же сама всю жизнь жалуешься на здоровье и жизнь в «этом загазованном Подмосковье...»
     -Да, но хотела бы провести время на море... Домик в Ялте, отель на Лазурном берегу, даже шале в горах Швейцарии... Что угодно, только не эта отвратительная деревня! Если бы этот солдафон предложил дачу в Крыму или Сочи, я бы и слова не сказала... – Мария Анатольевна закрыла глаза.
     -Он, Машенька, мой клиент, и это за его деньги ты планировала лететь на Майорку!-даже отец начал терять терпение.
     -Да, а теперь еду в его деревню... Бесплатно, - приоткрыла один глаз та.
     -Зато там воздух чистый, и газов нет! – иронично заметил Макс. – Глядишь, и пройдет твое малокровие на парном молоке и деревенской клубнике.
     -Ты слышал, Георгий? Это все плоды твоего воспитания «Я своим детям друг, товарищ и брат...» - передразнила мать.
     -Отстаньте от меня все! – вдруг гаркнул отец так, что хрустальная люстра на потолке печально тренькнула. – Не мешайте мне работать, ради Бога! – в гостиной повисла гробовая тишина. Шурочка попятилась к двери на кухню, мальчишки ретировались наверх, а жена так и осталась сидеть в кресле с закрытыми глазами. Пробормотав сквозь зубы ругательство, один из лучших столичных адвокатов Георгий Березин отправился к себе в кабинет- заниматься делами.
     Х* Х* Х*
     Дэн с Максом поднялись по лестнице и, не пройдя и шага по коридору, услышали сдавленные рыдания. Не сговариваясь, братья кинулись к Милиной двери. На двери красовался красноречивый плакат: «Галадовка. Нивходи, а то пажалееш». Внизу для пущей убедительности было пририсовано нечто, в чем при большом желании можно было угадать череп и кости.
     -Миллена, к тебе можно? – постучал Макс.
     -Ыызяя, - прорыдали изнутри, - У меня голодовка!
     -А как мы помешаем твоей голодовке? – вступился Дэн.
     -Вы уговорите меня не голодааать!
     -А может наоборот? – тоном змея-искусителя проговорил Макс, - Присоединимся?
     -Смеетесь? Ааа...
     -Нет, вполне серьезно!- отозвался Дэн, глянув на брата. - Нам тоже досталось.
     -Ну ладно,так и быть, -Миллена, похоже, начала успокаиваться,и через несколько секунд распахнула дверь. Зареванная, лохматая, с залихватски подвязанным вместо банданы красным галстуком на голове, она выглядела,как маленькая пиратка.
     -Ну ты как матрос Железняк! – не удержался от улыбки Дэн. Еще бы ленту пелеметную вокруг груди,и...
     -А кто это такой? – подозрительно осведоМилленась та, утерев мокрые щеки. А вдруг ее обозвали? И этот самый Железняк – это очень нехороший матрос, предатель своей Родины!?
     -Да неважно! В школе об этом сейчас не говорят. Но у папки наверху есть интересная книжка. Называется «Герои гражданской войны». Ещё советского года издания. Серия ЖЗЛ – Жизнь Замечательных Людей. Там о нём хорошо написано… – махнул рукой брат, поправив очки. - Ты зайти позволишь?
     - Вот как? Хорошо, говоришь? Тогда ладно, проходите, чего уж там, - буркнула Миллена, посторонившись.
     -Ты не расстраивайся, - Макс присел на краешек кровати, - У тебя получилась зачетная проказа, просто маман у нас юмора не понимает, так что считай, что страдаешь за правду.
     -А мученикам за правду положены плюшки... – назидательно поднял палец вверх Дениска.
     -Какие мне теперь плюшки? Я же сладкого лишена, - снова сморщила личико девочка и братья испугались, что она сейчас заплачет.
     -А как же движение СТР?-заговорщицки прошептал Макс.
     -СТР? – удивилась та. – А что это?
     -О! СТР, сестра, это сила... Сопротивление Родительской Тирании, о как!
     -И мы, как лидеры этого движения, будем подпольно таскать тебе сладости... –улыбнулся Дэн. –И Шурочка нам в этом поможет, уж будь уверена.
     -Здорово! – счастливо рассмеялась Миллена, - А то я уж испугалась, что мне сладкое не светит...
     -Но подожди, как же твоя голодовка?-вдруг «спохватился» Макс.
     -А зачем мне голодовка, если лидеры СТР-мои братья? – изуМилленась девочка.
     -И то правда, уела! – рассмеялся тот.
    

Глава Четвёртая


     Братья сдержали обещание, каждый день потихоньку подкармливая сестру то «сникерсами», то «чупа-чупсами», купленными из собственных карманных денег, а бывало и пирожными в Шурочкином исполнении. так что Миле ее «Галадовка» даже понравилась. Две недели пролетели для нее почти незаметно. Первые летние деньки утекали, как вода сквозь пальцы под аккомпанимент мамочкиных охов и ахов по поводу отъезда и папочкиного раздраженного сопения (родители, кстати, так и не заметили «Галадовку», - Дэн тихонько снял с Милиной двери плакат – во избежание семейного системного политического кризиса космического масштаба. Сама же Миллена из комнаты не выходила и думала, что плакат красуется на должном месте). Красную бандану с головы девочка, правда, так и не сняла – в знак протеста.
     Увидев сестрёнку в этом наряде первый раз Дениска ахнул и всплеснул руками и воскликнул:
     - О! Мама миа! Это же вылитая Баньдьеро Росса! Или – Бандана Руссо! Чтобы не путать с Бандерой…
     - это кто ещё такая? - насторожилась Миллена.
     - Это песня такая:
     Прощай любимая! Прощай Италия! - и он напел мелодию… - Нет, я так не могу… Это надо слышать… А папа эти пластинки никому не даёт.
     - Это марш какой-то, а не песня! – фыркнула Миллена.
     - Ну пусть будет марш… Но всё равно – НО ПАССАРАН! – и братец долбанул кулаком в направлении потолка
     - Как? Но писсаран? - рассмеялась девочка. - А что это значит – не писаться?
     - Нет. Совсем другое – это испанский язык… Это значит в переводе – ОНИ НЕ ПРОЙДУТ! Хотя, кажись, уже прошли…
     - Да? Как интересно! А я подумала – это значит: не писаться от страха. А кто эти - они?
     - Отстань! Подрастёшь, всё узнаешь…
     - Вот так всегда! – обиженно надула губки Миллена. – Всё им, видите ли, некогда… Ты же сам говоришь – об этом в школе никогда не расскажут…
     - Зато у нашего папы большая библиотека ещё с советских времён…
     - а я не люблю читать
     - а ты – полюби!...
     Ни «галадофка», ни новый очень выразительный наряд не возымели должного эффекта: папочка был слишком занят (он хотел максимально «подтянуть хвосты» перед отпуском) и дочь видел мельком, а мамочка лишь раздраженно фыркнула на ее выходку, потому что основное время уделяла приезжавшей каждый день портнихе, с которой готовили платья, сарафаны и халатики для «этой дыры». Мамочка удивлялась её непонятливости, и говорила, что портниха хочет её уморить до смерти и сетовала, что куда-то подевались её солнцезащитные очки марки «Дольче габано», хотя «для этой дыры» это будет даже очень слишком…
     Но Макс и Дэн оценили сестрёнкину стойкость, повадившись дразнить её «Матрос Желязняк». Миллена, было, обижалась, но продолжалось это каждый раз до первого «сникерса», который подносился ей в знак примирения.
     -Что поделать, Джинни? - томно вздыхала девочка, жуя перед зеркалом шоколадку, - У каждой женщины должна быть своя маленькая слабость! Так мамочка говорит, когда пьет шампанское «Чизано Асти», а папочка тогда качает головой и повторяет, что слабостям нельзя потакать... - Миллена нахмурилась и вытерла испачканные губы тыльной стороной ладошки. Джиннилежала у окна и прищуренными глазами лениво наблюдала за маленькой хозяйкой, явно собираясь вздремнуть.
     Дверь с шумом распахнулась и на пороге возник взъерошенный Дэн.
     - Ну что, малая, готова к труду и обороне? – сверкнул очками он.
     -От кого обороняться будем? Погоди, я сейчас только мою бандану повяжу и ... – она оглянулась по сторонам в поисках галстука.
     -Брось, я пошутил! – улыбнулся брат, - Просто пришел тебе напомнить, что сегодня у нас ужин раньше обычного и по кроваткам мы тоже разойдемся не позже полдевятого. Завтра в путь, дорога длинная. Целый день в машине.
     -Урааа! Мы едем в путешествие! – восторженно захлопала в ладоши девочка и счастливо закружилась по комнате, чуть не наступив на Джини, которая в последний момент-таки успела отскочить к противоположной стене.
     -Сумасшедшая, так же и упасть недолго, - покачал головой брат, закрывая дверь.
     Ужин прошел в молчании. Папочка думал о работе, мамочка, по-видимому, переживала очередной приступ слабости, Макс хмуро копался в своей тарелке и украдкой поглядывал на родителей, Дэн переваривал очереджную прочитанную за день книгу, а Миллена размечталась о том, как она будет купаться в озере, ловить с папочкой рыбу, пить парное молоко и...
     -Так, я уже сыта сегодня, всем... – выразительно сказала мамочка, вставая из-за стола. Миллена моргнула и удивленно на нее посмотрела. – Пойду-ка я спать.
     -Иди-иди, - буркнул папочка и поморщился, словно лимон проглотил.
     Мамочка хмыкнула и, грохнув стулом, направилась наверх. Миллена вопросительно взглянула на отца, но тут и бровью не повел. Она перевела взгляд на братьев, и Макс выразительно закатил глаза.
     Уже потом, закрывая дверь в свою комнату, Миллена слышала как Макс негромко сказал, обращаясь к Дениске: «Предки опять перессорились!»
     -Они всю жизнь, как кошка с собакой... – задумчиво ответил Дэн. – Интересно, почему бы?
     -А как ты думаешь? – взъелся шепотом Макс, - Это все наша мать воду мутит.
     -И все-таки, странно это, я считаю,-засопел брат. – Как это так: быть недовольной без причины?
     -А причина в том, что наша маман любит только себя любимую, отец для нее-средство к существованию, а мы - побочный, так сказать, продукт...
     -Тише, тише, а то Милка услышит! – шикнул Дэн.
     -И что с того? Она все равно скоро это поймет, - снаружи хлопнула дверь: видимо, Макс ушел к себе. А Миллена так и осталась стоять у замочной скважины, переваривая только что услышанное. Глупости Макс говорит! Как мамочка может любить только себя, если она наверняка любит еще и папочку, и братьев, и ее саму, и даже Шурочку с Джини. Вот только болеет часто, и от того такая грустная... Девочка вздохнула , залезла в постель и попыталась закрыть глаза, но они сами собой распахивались: слишком волнительный предстоял назавтра день. Так бывает перед Днем Рождения или Новым Годом, когда понимаешь, что на следующее утро тебя ждет что-то восхитительно-приятное, и стоит только закрыть глаза и уснуть, а потом проснуться... Но сон, как назло не идет.
     Х* Х* Х*
     Проворочавшись минут сорок, Миллена вспотела, сбила комом постель, ставшую противно-горячей, фыркнула и села, свесив ноги с кровати. Джини, дремавшая в своем углу, мгновенно проснулась и вопросительно взглянула на маленькую хозяйку: «Не спится»?
     -Да, не спится... – выпятила Миллена губу. – Вот сейчас начну считать паршивых колченогих овец, и тогда, может быть...
     Она набрала в грудь воздуха и начала громко шептать: «Раз паршивая колченогая овца, два паршивая колченогая овца, три...»
     В окно светила яркая луна, и ее зыбкий призрачный свет придавал обычной комнатке таинственный вид. Где-то за открытым окном дружно тренькали сверчки, а по воздуху мимо девочки проплывало уже сорок восьмое побитое жизнью животное, когда дверь внезапно приотворилась, и Миллена увидела темную тень в коридоре..
     -Аааа!!! – вскрикнула она и, приподнявшись, схватила подушку – единственное на тот момент оружие, оказавшееся у неё под рукой, но тень , выскочив из темноты оказалась просто папочкой в тёмно-фиолетовой пижаме.
     - Фуух! – громко выдохнула маленькая девочка – Ну что ты меня так пугаешь, папочка!
     -Тихо, доча, это я! Не кричи - разбудишь весь дом! – недовольно пробурчал он, пытаясь зажать ей рот своей широкой, пахнущей резким парфюмом, ладонью.
     - Папочка, как здорово! Это ты, - пробормотала девочка, отстраняясь от неприятного ей запаха разрекламированного мужского одеколона. – я по тебе так соскучилась… ты всё на работе, да на работе
     -Я-то? Ну да – в том-то и дело – что только-только вот с работой закончил... – как-то неуверенно сообщил папочка и зевнул, - А ты чего тут так громко мелкий рогатый скот считаешь?
     -Не спится.
     -Ну тогда… я с тобой посижу, у прокурора возражений нет? – предложил он, настраиваясь на шутливый лад, каким обычно недалёкие взрослые считают необходимым разговаривать с детишками.
     -Конечно хочу! – обрадовалась Миллена и быстренько нырнула под одеяло. Возможность побыть с папочкой выдавалась ей не так уж часто, так что надо было ловить момент. Но под одеялом она удержалась недолго, через несколько минут она уже была у папки на коленках..
     - Папочка, а у тебя на работе сейчас большой аквариум? – атаковала она его сходу. – Я у тебя так давно не была в офисе… Когда ты меня с собой возьмёшь?
     - Аквариум? – вообще он готовился поговорить с ней о другом, о великом, важном и вечном, но этот «гвупый вопрос « сразу же сбил его с толку. – Какой такой аквариум? Нет у меня никакого аквариума! С чего ты взяла?
     - А как же? Не обманывай меня - вот уже несколько дней, как я вернулась с пансиона, мамочка рассказывает, как эта вонючая селёдка нарезает в твоём офисе круги вокруг тебя… Хотя… хотя она говорит – вобля, а я спросила у Дениски, что такое вобля, это имя селёдки такое? Он говорит, что это, наверное, такая сушёная селёдка, но я думаю, что засушенная селёдка, она же мёртвая, и плавать вокруг тебя может только живая… Так же?!
     - М-м-м, - невразумительно промычал отец и брови его сошлись на переносице… и ещё он стал как-то немножко задыхаться.
     - И мамочка иногда говорит не вобля, а селёдка… а ещё она сказала Шурочке, что она эту вонючую селёдку вместе с тобой обязательно выведет на чистую воду, - как ни в чём не бывало продолжала девочка. - Это, папочка, потому, что ты в своём аквариуме редко воду меняешь, ты же у нас – лентяй, а вода должна быть чистой, проточной тогда и рыбки будут свежие и чистые… Когда я приеду к тебе в офис, я тоже залезу в центр аквариума и буду смотреть, как эта селёдка будет вокруг меня нарезать круги… Это, наверное, так интересно…
     - Ах вот оно что-о-о… - хрипло и расстроенно пробормотал Михалыч. Он откашлялся и дрогнувшей рукой погладил дочурку по голове… - Ну да… Ну да…
     - Только я не хочу вонючую, ты лучше поменяй на такую, которая … которая, пусть она к моему приезду хорошо запахнет…
     - Знаешь, что доченька, - поневоле как-то само собой у него вырвалось, - знаешь, что я тебе скажу – ты никого не слушай! Потому что все эти ду… все эти ду… дубиноголовые, они тебе такого наговорят, выдумали селёдки разные… - он почувствовал, что от волнения его плешь полностью запотела. – Ты думай своей головой! И никого не слушай!
     - А я и так всегда своей головой думаю! И ни в чьих советах не нуждаюсь! – гордо заявила Миллена. – Я вот думаю, если селёдку сильно-сильно кормить, то она может вырасти размером с кита, правильно?!
     - Нет, доченька, ты не права: кит – это очень большое животное… Это очень и очень большое млекопитающее… А сельдь, она – это рыба.
     - Ну тогда с дельфина – точно! Давай с тобой попробуем, а, папочка?! Давай твою селёдку будем кормить, кормить, кормить… И посмотрим в кого она вырастет…
     - Видишь ли доченька у объективного мира вокруг нас, точнее у природы есть объективные закономерности: сельдь – это сельдь, а дельфин – это дельфин. Недаром же говорится: сколько волка не корми, а у слона всё больше… Тьфу ты, заболтала ты меня совсем, Милена!
     - А мама уже спит? – неожиданно поинтересовалась девочка, поняв что папочку не перевоспитаешь в отношении вскармливания селёдки генномодифицированными продуктами, и он останется при своём мнении.
     -Да, спит, - ещё более расстроенно и как-то отстранённо пробормотал отец. - и похоже, уже давно, - добавил он, спохватившись…
     -А почему она сегодня так рано пошла спать? Ей стало хуже? – продолжала расспросы Миллена.
     -Что-то вроде того... – тяжело вздохнул отец. Расстроенный услышанным от дочки, он никак не мог собраться с мыслями.
     - Папочка, а почему ты не вылечишь мамочку?
     -Слушай не знаю я! - с неожиданным раздражением отчеканил отец но тут же спохватился – Это же врачи лечат, а я - не врач, к сожалению, малышка… моя… родная... Я не врач.
     - Плохо! Даже очень плохо!! – совсем как отец засопела Миллена и всунула свою ручонку в огромную папочкину ладонь. Они помолчали. – Я иногда мечтаю, чтобы однажды утром наша мамочка встала здоровой, бодрой, жизнерадостной…
     - Я тоже об этом мечтаю… - признался со вздохом папочка. – Мечтать – не вредно…
     - Скажи, папочка, а что такое «прибавочный продукт»? – вспомнила девочка то, что никак не давало ей покоя.
     - Что? Прибавочный продукт? – тихонько рассмеялся отец. - И где ты слова-то такие умные отыскала?
     -Да так, по телеку слышала, - соврала Миллена. Не хватало еще закладывать братьев!
     - А вот и неправда! – тихонько засмеялся адвокат. – По телеку сейчас сплошь и рядом либерастический дегенеративизм. А прибавочный продукт – это слово из лексикона марксизма-ленинизма, которого они страшатся как чёрт ладана. А если короче, то прибавочный продукт – это та часть заработка, которую капиталисты и латифундисты даром забирают у рабочих и крестьян, и кладут себе в карман…
     - А побочный продукт они тоже воруют себе в карман?
     - Побочный продукт? Я уже подзабыл политэкономию… Ну это, наверное, что-то вроде отходов производства... В основном... – задумчиво потер подбородок папочка. – В основном, не забивай себе сейчас голову, доченька…
     - А что такое «отходы производства»? – упорствовала дочка.
     - Ну ладно, отходы производства - это тот мусор, который непригоден ни для чего дельного, но его появление неизбежно при производстве чего-нибудь. Ну, например, ты же видела, как Шурочка на кухне картошку чистит? Очистки картофеля - и есть отходы производства...
     - Аааа... – неопределенно протянула та. «Похоже Макс-идиот! И ещё вдобавок врун!» - промелькнуло у нее в голове, но на душе стало как-то тоскливо. И чтобы избавиться от этой тоски, она теснее прижалась к мягкому и горячему папочкиному пузу и спросила маминым голоском:
     - А ты меня сильно любишь, папочка!
     Конечно, доченька, я люблю тебя больше всего.
     - А ты меня сильно-сильно любишь?
     - Да, я тебя люблю сильно-сильно
     - И ты сделаешь ради меня всё-всё?
     - Ну конечно, сделаю всё-всё, роднуля моя, - но голос у папочки стал какой-то неуверенный и телом он весь напрягся.
     - Даже то, что ты не можешь сделать..
     - Не-е, ну как тебе сказать… А чего конкретно ты хочешь, доча?
     - я хочу чтобы ты сделал для меня то, что ты никогда ещё не делал..
     - А что именно? – папочка заметно посуровел и засопел в ожидании от дочери-фантазёрки типа луну достать с неба.
     - Расскажи мне сказку! Ты никогда не рассказываешь мне никаких сказок… Всё свои аргументы и факты излагаешь…
     - Кгхм, - расслабился отец, - сказочку, ну да, конечно, конечно, только я не уверен, что у меня получится… Я не сказочник…
     - А ты постарайся! Ради меня!
     - Хорошо, но ты должна лечь под одеялко, и на бочок, и закрыть глазки… - он упаковал дочку, одновременно пытаясь вспомнить хоть одну сказку, а они как на грех все выветрились ветром времени из его оплешившей головы. Вертелось что-то про поросят и волка, но он никак не мог вспомнить сколько было штук этих поросят и чем там вся эта бодяга завершилась: волк ли их сожрал или они волка зажарили и съели … Вспомнился Храбрый Портняжка, который одним махом семерых убивахом… И вдруг его осенило:
     - В некотором царстве, некотором государстве жили-были царь с царицей…
     - ну вот – а ты говорил: не умеешь!
     - Ты мне подсказывай только, а то я уже хуже…
     - Хорошо, - сладко улыбнулась девочка лежа с закрытыми глазами…
     - Так вот в некотором царстве, некотором государстве жили-были царь с царицей, король с королевной… Государство то было большое и обильное, богатое в земле всеми ресурсами и полезными ископаемыми, какие только есть на планете, только не было в нём порядку… Порядка в нём не было, значит, в этом государстве. Одна коррупупция процветала…
     - И было у них три сына, - сонно пробормотала девочка, направляя сбившегося папочку с дороги лживой правды на путь истинной лжи.
     - Ах да, правильно, три сына было… Ну и действительно три сына – э…э… Два умных – старший и средний были умными детьми, радовали своими успехами и послушанием своих престарелых родителей, а третий …. Э…э… А третий был – юрист… Он хотел, чтобы всё было по закону, по справедливости и по порядку…
     - - Это ты про себя, папочка… - сладко зевнула девочка.
     - Да нет, сказка это не про меня… Сказки, - они, видишь ли, про всех нас. Сказка – ложь, да в ней – намёк, добрым девочкам урок… Ну и вот. Старший и средние сыновья изучали военное дело и стрельбу, скакали на скачках во время олимпиад, летали на коврах- самолётах по заграницам, ели-пили на скатертиях- самобранках во время торжественных приёмов по случаю инагуарации и так далее. В общем, усваивали всё то, что положено знать и уметь будущим потомственным руководителям государства, партии и правительства, а юрист вместо этого долбил законы Хаммураппи и полное римское право…. Ну и когда сыновья повзрослели, призвали их к себе царь с царицей, король с королевной и вручили каждому лук и одну стрелу без запасных патронов. И сказали:
     - Стреляйте, Милые, куда попадёте - там и будет ваша судьба! Стреляйте!
     Старший сын натянул тетиву, прицелился и пустил стрелу в боярские хоромы, где на балкончике восседала боярышня=краса… Средний сын тоже туда прицелился, но то ли силёнок у него не хватило, то ли ветерок подул ему в лицо иль соринка попала в глаз, только стрела его малость недотянула и легла аккурат в купеческих палатах, где у буржуинского самовара восседала купеческая дочь-богатейка, ну а младший сын, который юрист, даже не знал как правильно тетиву у лука натянуть, и его стрела вместо столицы полетела куда-то в обратную сторону – в Псовские болота…
     Пригорюнился этот … Этот Иванушка-дурачок, - наконец, адвокат вспомнил фамилию знаменитого юриста, - и поплёлся в болото: а там – грязь непролазная, комарьё, мухи… А посерёдке сидит – жаба. Натуральная жаба. – Это слово он выговорил с каким-то остервенением. – Жаба в натуре.
     Тут он замолчал будто силы покинули его. Дочка молчала тоже. Он прислушался и по её глубокому дыханию, по её ритмичному сопению догадался, что она, наконец, заснула… Он осторожно встал. Застыл, прислушался. Потом насколько возможно при его весе, приподнялся на цыпочки и тихонечко вышел, плотно затворив за собой дверь.
    

Х* Х* Х*

Естественно, уснув поздно, Миллена никак не могла продрать глаза на следующее утро, и идея ехать куда-либо в шесть часов утра ей уже вовсе не казалась такой уж заманчивой. Она приоткрыла один глаз и недовольно посмотрела на Дэна, который ее расталкивал вот уже минут пять.
     -Вставай, засоня, иначе просидишь все лето одна дома, как Кевин Маккалистер.
     -Кто-кто?
     -Ушастый блондин твоего возраста из новогодней комедии...
     -Я не ушастая! – протестующе замотала головой Миллена и, не глядя, попыталась запустить в брата подушкой, но тот легко увернулся и пощекатал ее за пятку.
     -Это запрещенный прием! – брыкнулась она, но все же встала.
     -На войне, знаешь ли, все средства хороши, поправил на носу очки Дэн.
     - Мммм ... – нехотя села Миллена в постели.
     -Давай-давай, поспишь в машине.
     -С ума сошел? Как можно спать в машине, если смотреть в окно куда интереснее?
     -А никто не виноват, что ты вчера поздно уснула...
     Однако, братец все-таки оказался прав: едва их минивэн «Ниссан Сирена» выехал на МКАД, Милу сморило ,и она задремала, пристроившись щекой на стекле. Вынырнула из сладкого сна она лишь через пару часов. За окном мелькали поля, луга, рощи и деревеньки с яркими деревянными домиками. Братцы на заднем сидении о чем-то приглушенно спорили, рядом спала Шурочка, а на переднем сидении мамочка втолковывала папочке, что вернуться домой необходимо как можно скорее, ну максимум через три недели, адвокат лишь хмуро поддакивал как раз тем самым тоном, которым разговаривал с капризничавшей Милой...
     Они ехали долго, остановившись лишь пару раз, и часов через девять оказались на главной площади Новоозерска – заштатного районного городишки с парой магазинов, неизменными пятиэтажками, да памятником Ленину, который весьма прозорливо указывал рукой на запад...
     -Ну и дыра! – тоном трагической актрисы воскликнула Мария Анатольевна. – Я уже предвижу, куда ты нас привезешь...
     -У тебя, Машенька, открылся дар провидицы? – спокойно поинтересовался ее муж, настраивая навигатор.
     -Очень смешно! –фыркнула она. – Тут из красивого-только вид на озеро, и то, наверняка, грязное...
     Но Березин –старший ее уже не слушал, потому, что рядом с ближайшим магазинчиком он заприметил Радовского на «УАЗ-патриоте» и замахал ему рукой.
     -Оо, какие люди! Наконец-то! – радостно закричал полковник еще издалека. Затем он быстрым шагом подошел к их машине , поздоровался с вышедшим адвокатом и заглянул в салон:
     -Мое почтение! – улыбнулся Петр Андреевич.
     -Здравствуйте! – холодно поздровалась Мария Анатольевна, но дети радостно загомонили:
     -Дядя Петя!
     Больше всех, обрадовалась, конечно Миллена. Она заерзала на своем кресле так, что спавшая у нее в ногах Джиннинедовольно заворчала и почла за благо спрятаться под кресло, чтобы ей не угодили по уху.
     - Я, Милена Георгиевна, я! – взял под козырек полковник. – Разрешите пригласить Вас в сказочный отдых в заповедных лесах Приозерщины.
     -Разрешаю! – согласилась Миллена.
     -Значит так, Михалыч, ты сейчас пристраиваешься мне в хвост и мы едем еще километров сорок , двадцать из них-по проселку в лесу, так что старайся не отрываться от меня сильно, а то проскочишь поворот, - скомандовал дядя Петя.
     -Понял, - кивнул тот, садясь за руль.

Глава Пятая


     Проселочная дорога петляла между деревьев так лихо, словно ее прокладывало стадо бешеных зайцев, бегущих от стаи столь же бешеных волков, и от этих поворотов и качков из стороны в сторону Миле даже стало казаться, что сейчас весь ее немудрящий походный обед окажется прямо на чистеньких нежно-голубых джинсах с ярко-сиреневой заплаткой на коленке. Ей нравилась эта заплатка, и очень не хотелось бы тошниться прямо на нее, это уж не говоря о том, что мама трагически закатит глаза и начнет читать нотации о том, что на дизайнерские джинсы приличные девочки не...
     Папочка внезапно затормозил, так что зазевавшаяся Шурочка рядом подскочила, а братцы, о чём-то беседовавшие сзади, стукнулись слегка лбами и замолкли.
     - Ну вот, как прекрасно... Хорошо же нас встречают! Еще и милиции нам здесь только не хватало, - сразу же проворчала мамочка и поёжилась. – Что, тут кого-то уже убили? Только вот этого нам не достаёт для полного отдыха…
     - Прекрати, Маша! – огрызнулся Березин–старший, озабоченно глядя сквозь лобовое стекло, как их радушный хозяин о чем-то разговаривает с милиционером. – Это гаишники. Здесь же начинается государственный заповедник. Видишь - «кирпич» и столбы с колючей проволокой…
     Милиционер сначала махал рукой в обратную сторону и разговаривать не хотел, демонстративно поворачивался спиной, снимал форменную фуражку, потом снова её одевал, чесал за ухом и опять махал рукой в обратную сторону, но Радовский настаивал, жестикулировал перед носом у собеседника какой-то красной книжечкой, потом засунул её обратно, и вытащил что-то из внутреннего кармана куртки и оглянулся вокруг, и только после этого милиционер, в конце-концов, не устоял перед таким напором и, сев в свой «Уазик», чуть отъехал в сторону, давая дорогу.
     Слегка огорчённый Радовский кивнул своим спутникам и пошел к машине.
     -Что там, папочка? – нетерпеливо спросила Миллена, высунувшись в проход. – Почему нас не пускают? Это таможня?
     -Не знаю, скорее всего авария какая... – Михалыч ухмыльнулся дочкиному слову и подумал: «Таможня – не таможня, но карманы чистят…» и, включая зажигание, предположил: – Наверное, проезд для посторонних здесь всё-таки по-прежнему запрещён. Что бы там не было, пора продолжать путь.
     - Н-да, повстречать гаишника – плохая примета, - не с того, не с сего глубокомысленно пробормотал Максик.
     -Наверное, ягодник или грибник потерялся... – высказала свою догадку Шурочка, сажая Милу на место. Домработница выросла в степях Украины, и леса побаивалась, особенно если он густой и тёмный как тот, который мелькал за ветровым стеклом. – Сиди егоза, не то на повороте лоб разобьёшь.
     -А что - здесь и потеряться можно? – зябко поежилась девочка, и лес, до того приветливый, вдруг показался ей мрачным и недобрым. Она даже вжалась в кресло. Но страх был мимолётным и быстро её отпустил.
     -Конечно, можно легко заблудиться - это ж заповедные места. Это государственный заповедник «Энский». Его территория составляет без малого 52 тысячи гектар. Климат заповедника умеренно-континентальный, близкий к морскому. Среднегодовая температура плюс пять градусов. Продолжительность вегетационного периода – 175 дней. Средняя продолжительность безморозного периода 143 дня. В этом заповеднике проводил опыты доктор биологических наук, профессор ЛГУ и директор института зоологии АН СССР Юрий Полянский и другие известные учёные. Лес здесь дремучий-дремучий, абсолютно безлюдный и тянется на многие-многие километры, - назидательно проговорил у нее за спиной Дэн. - Так что не ходи туда гулять, а то придет серенький волчок и...
     -Денис, а ну-ка прекрати ерунду говорить! Ботаник ты наш! – строго одернула его Шурочка, - Не видишь, что ли, малая и так трясется, как осиновый лист!
     -А я что, я ничего... Это официальные сведения из энциклопедии Кирилла и Мефодия… – мгновенно стушевался тот, но Макс только фыркнул:
     -Зато она не потеряется, как какой-нибудь ягодник.
     Лес, тем временем, расступился, и дорога вывела их прямиком на берег большого озера, поросшего у берега камышом, местами достигавшим человеческого роста, а потом, стелясь строго вдоль берега, вышла к дачному поселку с интересным названием «Гари».
     Поселок был не очень большим, хоть места здесь был и впрямь сказочные. Может быть поэтому даже сами дома были выстроены здесь на особый лад: практически у каждого было резное крыльцо или огромные окна, изукрашенные наличниками. Не стала исключением и дяди-Петина дача: большой старинный синий дом с длинной остекленной верандой и башенкой мансарды над крыльцом, он прятался в глубине старинного сада, окруженного белым невысоким забором.
     На крыльце гостей встречала сухонькая сгорбленная старушка в длинной серой юбке и пестром платке. Она поправила седую прядку, выбившуюся из-под платка и взглянула на приехавших подслеповатыми глазами. У ее ног жался огромный черный котище, который при виде Джинни выгнул спину и зашипел. Хорошо ее, что она-собака воспитанная, так что лишь фыркнула в его сторону. Миллена, шедшая последней, увидела морщинистое лицо, на котором особенно выделялся старушкин крючковатый нос с шишечкой и подумала: «Ух ты, как здорово, вот и Баба-Яга появилась! Моё сказочное лето начинается. Ура!».
     Старушонка, тем временем, с удивительной для ее возраста прыткостью засеменила навстречу дяде Пете и крепко схватила его за шиворот:
     -А-а, негодник! Ты куда подевался? Я тут с твоими делами ухайдокалась в доску, мне аж плохо стало… И я, дура, бегаю здесь, ору, ищу - а тебя нигде нету! А если бы мне плохо совсем стало?!
     - Ну я же вас предупреждал, Зинаида Францевна! Я же говорил, посидите, отдохните, а я тем временем… говорил, что я отъеду ненадолго!! И не орите, пожалуйста, всё же у нас гости! – и, аккуратно освобождаясь левой рукой от слабой старушечьей клешни, другой рукой он махнул на уже вылезших из драндулета москвичей. – Встречайте наших дорогих гостей, тётушка!
     - Кто это? Никак литовцы! Опять литовцы?! Я же говорила тебе не водить сюда литовцев – неча им у нас на тут пастись… Пусть катят у свою Европу. В СССР им было плохо, видите ли, - пусть катят в Европу теперь… Скатертью дорожка…
     - А откуда у вас здесь литовцы? – поинтересовался адвокат, первый подошедший к хозяевам.
     - Да подрабатываем… создали кооперативчик… отстрел по лицензиям. В том числе и для дорогих иностранных гостей. Раньше было нельзя, а теперь – свобода: кто во что горазд.. В Европе охота всё ж доллары или евро, а у нас – можно на шармачок! По старинке, за копейки… Вот они и пруцца…
     Старушка подозрительно и исподлобья ещё раз всмотрелась во всю честную компанию, вовсю щуря глаза, как это делают близорукие люди.
     – Ах, это, стало быть, не литовцы, а гости твои? – пробормотала тем временем тётушка, как бы припоминая что-то…
     - Да я вам говорил, что приедут, тёть Зин, вы просто забыли всё - они приехали из Москвы, из самой столицы нашей, тётушка…Во-от, знакомьтесь, это моя тетушка Зинаида Францевна. Прошу любить и жаловать. Тёть Зина тут будет самая главная, она живет тут по соседству, и в мое отсутствие приглядывает за домом, и за всем хозяйством тоже - представил всем дядя Петя «Бабу Ягу».
     – Тёть Зин - это товарищ мой, Жора, жена его Маша, - «Маша» поморщилась, - их помощница Шурочка и пионэры Максим, Дениска, ну и конечно же - Миллена Георгиевна Березина, девочка с характером... Особенно рекомендую – разбойницу… - и он подмигнул девчонке. Миллена гордо откинула голову назад и расплылась в ответной улыбке…
     Мамочка тоже выдавила из себя улыбку, папочка кивнул, Шурочка, стоявшая позади всех, выдохнула: «Здрассе», а Миллена и братья поздоровались нестройным хором.
     - Москвичи?! Ах, так… вы – москвичи, вон оно что… А как похожи на литовцев! Такие же надутые… Ну здравствуйте, москвичи! Рады вас видеть на нашей земле! Что же вы, москвичи, наш Советский Союз предали и продали за окорочка Буша?
     Папочка побагровел как рак.
     - Ну ладно, хорош мать! У нас тут не политзанятия! – оборвал боевую старушку дядя Петя, и уже обращаясь к адвокату: - не обращай внимания, Михалыч!
     Он приобнял тётушку за плечи, аккурат поверх горбика, и продолжил:
     - Тёть Зина у меня на самом деле добрая. Просто любит иногда страху нагнать. Партизанка потому что. У неё две медали…Но щас это она просто так шутит… Шуткует иногда. Юмор у ней такой – партизанский юмор… Юмор народных мстителей…
     - Бабка Ёшка, а у вас домик на курячих ножках или так – со ступеньками? - сразу атаковала странную старушку Миллена. Ещё она хотела спросить, а крутится ли её избушка вокруг своей оси – ко мне задом – к лесу передом, но не успела…
     - Хамка! – взорвалась Мария Анатольевна. – Миллена, ты сейчас говоришь, как самая настоящая хамка! Откуда у тебя это? Сейчас же извинись перед… перед…
     - Маша! – взорвался в ответ Березин-старший. – Ты что не понимаешь, что она же ещё – дитё! Она формально мыслит в рамках сказок, как всякий ребёнок…
     - Я-то всё понимаю, это ты ничего не понимаешь – с вызовом…
     Зинаида Францевна неожиданно обрадовалась и заулыбалась, задвигалась как затанцевала вокруг семейки:
     - Да не ругайтесь вы! – приветливо закричала она на гостей и притопнула ногой. – Какие ещё извинения! Дитё несмышлёное. Вон мой Петька сколь годов, а всё одно - разбойник… Всё будет хорошо! Кто старое помянёт, тому глаз – вон… Давайте в дом, заходите в дом, располагайтесь. Я там баньку протопила, да она потухла. В комнатах убралась, подмела, осталось вам самим полы промыть. Постелила, наволочки сами найдете в шкафах оно… Будьте как дома. Чай, не бояре! Или бояре уже стали?!... – бабка шмыгнула носом и еще раз оглядела приехавших цепкими глазками, - Места-то всем хватит... Будьте как дома. Дом уж больно в тя большой, заморилась я туда-сюда по нему гонять... Ну, пойду я, Петька. Ты уж тут сам по-хозяйски, без меня управишься, к тому же: гости твои, ты с ними и развлекайся... – бабка собралась уходить, но услышала какие-то звуки и опасливо покосилась на Джинни. Кот у ее ног злобно заурчал, но с места так и не сдвинулся.
     -А как же ты, тетя Зин? – дядя Петя растерянно засопел.
     -А я умаялась сегодня. Пойду отдохну, - бабка еще раз обняла племянника, кинула недобрый взгляд на собаку, схватила кота на руки и резво прошмыгнула мимо них к калитке.
     -Ну дело ваше, тёть Зин... – задумчиво пробормотал ей вслед хозяин, а затем, словно опомнившись, пригласил всех в дом. Потом хлопнул себя по лбу и венулся к машине:
     -Вы заходите, я сейчас...
     Миллена оглядывалась по сторонам и думала, что Баба –Яга не соврала: дом, и вправду, был большой. Сразу за обширной остекленной верандой с двумя старенькими диванами и креслом-качалкой шел коридор. Там вдоль стен стояла газовая плита, пара кухонных шкафов и газовый баллон, а после него – просторная и светлая гостиная с круглым столом, видавшим виды абажуром, огромными окнами и стеллажами книг. Из нее вглубь дома вело три двери, а слева от входа громоздилась неуклюжая лестница наверх.
     -Чур я сплю на чердаке! – задорно крикнула она братьям, едва те появились на пороге.
     -Хорошо, уговорила, - рассмеялся Макс, - тогда мы будем жить на мансарде, а тебя в кладовку подселим к паукам и старым тряпкам. Будешь, как Золушка.
     -Сам ты Золушок! Лопушок! Я первая верх забила! – раздраженно засопела Миллена.
     -Пионеры, а ну-ка не спорьтесь, там вам всем места хватит, еще и с запасом, - заявил дядя Петя, протиснувшись к столу с полными пакетами снеди.
     -Петь, ну зачем ты? – то ли осуждающе, то ли с облегчением пропыхтел папочка под грудой сумок и свертков. – У нас же тоже с собой... – он опустил свою ношу и вытер пот со лба.
     -О, да я смотрю вы никак на Северный Полюс собирались! – хохотнул радушный хозяин, нарезая сервелат, офицерским ножом.
     -Нет, всего лишь в Гари, - любезно проговорила мамочка, стряхивая невидимую пылинку с бежевого кардигана.
     -Ну, Гари – это не дикий край, тут и люди есть, - добродушно усмехнулся дядя Петя. Мамочка открыла было рот, чтобы возразить, но тут в дверях показалась Шурочка с припасами на ужин.
     - У Вас замечательная дача, Петр Михайлович! – восторженно заметила она. Миллена посмотрела на нее и даже не узнала: у Шурочки так горели глаза и она так мило улыбалась, что помолодела сразу лет на двадцать.
     -Благодарю... – щелкнул каблуками тот и чуть покраснел.
     -Дядь Петя, а что там случилось на дороге? – вдруг спросил Макс.
     -На дороге? Ах, на дороге... – поморщился хозяин. – Там грибник пропал: дачник из соседней деревни, уже сутки ищут, найти не могут.
     -А почему нас заворачивали тогда? – поинтересовалась мамочка. - Его что, убили?
     - Грибника? Убить? За что? За грибы? Да нет, Бог с Вами, Маша... - покачал головой дядя Петя, - Просто могли бы помешать поискам… Можно было объехать этот район, но это ещё полста километров трястись, а тут напрямую – раз и дома! Ладно, давайте быстренько сообразим ужин и сядем поедим на сон грядущий...
     Х* Х* Х*
     В тот вечер Миллена уснула, едва добравшись до постели. Последней мыслью, которая мелькнула в ее усталой головке, было непременно разведать назавтра окрестности. Засыпая, она видела, как боевая старушка скинула с себя платок и преобразилась в юную пиратку с длинным черными волосами, а кот вырос до размеров пантеры, которая, скаля зубы, терлась у ее ног... Пиратка отмахивалась от кого-то кривой саблей, а потом и вовсе вскочила на свою любимицу и была такова....
     Однако утром затея разведать окрестности зачахла на корню…
     Хотя начиналось все прекрасно: вся семья, выспавшись до одиннадцати утра, в тишине и на свежем воздухе, дружненько собралась за завтраком в полдень. Все были в приподнятом настроении. Братья наперебой зубоскалили друг над другом, папочка с дядь Петей обсуждали предстоящую охоту, Шурочка светилась и подкладывала всем собравшимся салатик и творожную запеканку, которая получилась особенно вкусной, даже мамочка повеселела, хотя и всё равно пыталась скрыть свою бодрость и хорошее настроение.
     Завтрак близился к концу и Миллена, предвкушая интересный день, хотела было вылезти из-за стола, но тут внимание всех присутствующих привлекла скрипнувшая калитка. В нее зашла невысокая тоненькая девушка с длинной светлой косой, пушистой челкой и упрямой ямочкой на подбородке. Впрочем ямочку, равно как и пару карих глаз, а также вздернутый носик девочка рассмотрела только тогда, когда нежданная гостья подошла поближе к столу и, приветливо поздоровавшись, спросила:
     - А где я могу найти Зинаиду Францевну? Мне бы молочка козьего... – в доказательство она потрясла перед собой пустым бидоном.
     -О, девушка, так это ж соседний дом! Она сейчас у себя как раз, так что не ошибетесь, - радушно проговорил дядь Петя. Папочка глуповато улыбнулся, братцы с интересом рассматривали гостью, а мамочка чуть покривилась на её странный синий сарафан, не совсем аккуратно сидевший на стройной фигурке. «Ах да… Молодость! – ностальгически подумала Мария Анатольевна. – Молодость, она и в Гарях – молодость.»
     -А Вы что же, тоже здесь недавно? –внезапно охрипшим голосом моментально спросил Макс, и откашлялся.
     -Ну да, только два дня назад приехала, - развела руками та.
     -Ну, тогда будем знакомы: Я - Максим, а Вы?
     -Аня... – приветливо улыбнулась та.
     -Анечка, так может быть, позавтракаете с нами? – спохватилась Шурочка и хихкнула, - Я сейчас еще тарелку принесу...
     -Нет, благодарю, я только что. А где живет Зинаида Францевна я уже знаю, просто ее дома нет.
     - Как нет? – удивился Радовский, подозрительно посмотрев на неё. – Я буквально с полчаса назад её видел, тётушка моя заходила в домик…
     -И как Вам здесь отдыхается? – галантно поинтересовался Березин-старший, чем вызвал испепеляющий взгляд жены в свою сторону.
     -Ну, неплохо, в общем, - воздух здесь такой ядрёный, чистый, что по утрам у меня от него даже голова кружится… Вот только одно: не успела приехать, а тут уж неспокойно как-то… Но ведь не может же быть всё абсолютно хорошо, правда? Должно быть что-то и…
     -Неспокойно? – подозрительно переспросила мамочка, нетерпеливо перебивая гостью. – А что именно вы имеете в виду?
     -Ну, вот, за неделю до моего приезда, говорят, волки задрали корову ...
     -Ой! – испуганно воскликнула Миллена, вспомнив мрачный лес.
     -Миллена, доча, сходи-ка принеси с кухни тарелку, - нахмурился папочка.
     - А я не знаю, папочка, где у них тарелки… - понявши, что её хотят просто убрать, схитрила девочка, не сдвинувшись с места.
     - Ну и что? – вдруг взбеленился дядя Петя. – Во-первых, корову задрали на территории государственной, на земле заповедника, и достаточно большой глубине… Я вот как государственный человек – не побоюсь этого слова, который работает ради пользы дела – я на этом стоял и стоять буду: не ради себя, а ради пользы дела, так вот я считаю что коровам частников, или как их называют по-нонешнему – «хвермеров», на охраняемой территории делать нечего… Это раньше было: всё вокруг колхозное, всё вокруг – моё, а сейчас нетушки… Нет! И не надо изображать дело так будто волки заманили фермерскую корову в глубину территории госзаповедника, а потом расправились с ней… Её же кто-то отвёл пастись – ну пусть будет: отпустил туда, ну так же?! Вопрос решается просто – не пасите коров там, где не надо!
     - Пётр! – воскликнула Мария Анатольевна. – Я ничего не понимаю! Причём тут территория? У вас волки есть? Или нет? Ответьте, пожалуйста, прямо. Остальное меня не волнует!
     -Лично у меня волков нет! – отрезал Радовский, продолжая кипятиться. – И на территории Гарей их тоже нет, в лесу- кто их знает, на то он и заповедник. Но повторюсь: местые сами виноваты, что корову задрали...
     -Но ведь это не отменяет того, что волки тут водятся, - невинно захлопала глазами Аня.
     -А может, все-таки, позавтракаете? – торопливо заговорила Шурочка, отлично уловив, что полковник сейчас взорвется окончательно.
     -Да нет, я пойду, пожалуй... – гостья неуверенно переступила с ноги на ногу и покосилась на побагровевшего дядь Петю, - может Зинаида Францевна вернулась... Всем хорошего дня! – махнула рукой она и спешно направилась к калитке.
     Радовский проводил ее возмущенным взглядом и пробормоталсквозь зубы что-то о глупых девчонках и не менее глупых слухах, и после этого за столом воцарилась тишина. Наконец, мамочка отодвнула свою чашку и не без злорадства заметила:
     -Тишь, значит, и гладь в Вашем заповеднике? Миллена, чтобы из деревни ни ногой, да и дальше соседского дома только в сопровождении старших, поняла?
     Миллена скривилась и начала канючить, чтобы ее не запирали во дворе. Макс не приминул поддразнить:
     -Похоже наша Золушка превращается в Рапунцель...
     -А ты ... ты... ты сейчас превратишься в шницель, если не перестанешь! – огрызнулась она, но родители были непреклонны, и, даже вечно баловавший ее папочка в этот раз был полностью солидарен с мамочкой: волки-это вам не шутки.
     -Да перестаньте вы, ну какие волки рядом с дачным поселком? – попытался встать на сторону девочки дядя Петя. Тут же куча ребятни, носятся, где хотят, и никто еще не ни одного волка даже издалека не увидел...
     -Петр, уж позвольте мне самой решать, куда и с кем будет ходить моя дочь! – сухо отрезала мамочка. Папочка лишь виновато посмотрел сначала на Милу, потом на приятеля: ничего, мол, не поделаешь. Посопев, предложил «соломоново решение»:
     -Ну не расстраивайся так, дочка! Дениска или Макс могут ходить с тобой.
     -Ну уж нет! – хором воскликнули братья.
     -Ну и пожалуйста! – Миллена очень старалась, чтобы нижняя губа не дрожала и голосок не звенел. Он выскочила из-за стола и убежала домой. За столом воцарилось молчание.
     -И все-таки, зря вы так... – вздохнул дядя Петя.-Виданное ли дело волков в деревне бояться?
     -Маш, может мы и правда,того, слишком круто? –неуверенно спросил Березин.
     -Так, ладно, я вижу, что меня тут все равно никто не поддержит, - страдальчески вздохнула та. – Хорошо, пусть гуляет по деревне, но чтобы к лесу-ни ногой!

Глава Шестая.


    
     Для Миллены сказочный отдых начинался далеко не сказочно: несмотря на то, что ей все-таки разрешили гулять, никто из гаревских ребятишек не спешил заводит с ней знакомства. Сначала она, было, сама пыталась подойти и познакомиться, и дети даже было благосклонно приняли новенькую в свою игру, но тут быстро выяснилось, что ее лидерские замашки никому не нравились, благо у местной голосистой ватаги уже были свои негласные предводители – Маринка Губа и Стас. Маринка - долговязая тощая девчонка с вечно отпяченной нижней губой и лохматой рыжей стриженной головой –заводила и первая разбойница на деревне никому не давала спуску и лупила при случае всех без разбора - и мальчишек, и девчонок. Ее старший братец – Стас- не отставал от своей сестренки и часто пользовался в спорах тем, что он был самым сильным среди всей честной компании, а так же и самым старшим, и авторитет его был непререкаем...
     Непререкаем до появления Миллы, которая враз переменила все их игры, заявив, что и в «казаках-разбойниках», и в «последнем герое», и в «пиратах», самые лучшие роли всегда достаются этим двоим, да паре особо приближеных друзей. Она попыталась возмутиться, что так играть не интересно и, вообще-то, ради пользы дела некоторым особо зазнавшимся следует сыграть злодеев, однако силы были неравны, и тогда от драки Милу спасло только наличие рядом Джинни, да старшие братья, которые, как рассудил Стас, могли бы и «навалять». Но вот байкота избежать не удалось, и получилось, что уже на четвертый день знакомства Милу просто не взяли в игру.
     -Ну и пожалуйста! – тряхнула она головой, - Не очень и надо было...
     На самом деле ей стало тоскливо, но гордость не позволяла в этом признаться даже самой себе. Было присмотрелась к детям приезжих дачников, но с ними было настолько скучно и пресно, что Миллена сама бросила эту затею уже через пару часов игры в «дочки-матери» с девочками. Мальчики были ничем не лучше – с такими ни в чужой сад влезть, ни на рыбалку смотаться с раннего утра... Только и разговоров было, что о том, у кого велик в городе круче, а у кого приставка.
     Возвращаясь с очередного похода к деревенским, она почувствовала приступ такой тоски, что поняла – может разреветься. Чтобы унять ретивое она пошла за дом в надежде, что найдёт хоть там нечто такое, что может её развеселить. Проходя вдоль задней стены дома она услышала какие-то странные голоса. Она сразу же подумала, что это духи подземелья разговаривают, и решила узнать, что их волнует… Заприметив в бетонном фундаменте маленькое квадратное оконце с ржавой решеткой, Бог знает, для каких целей проделанное строителями, Миллена прокралась к нему и опустилась на корточки…
     - Понимаете иногда со стороны виднее… - услышала девочка голос, в котором вместо духа подземелья этого двухэтажного дома ей, почеу-то, почудился голос папочки, - Чисто логически: вообразим себе волка… Ну вот давайте: представьте, что вы не девушка, а - волчица. Представили?
     Пойдём придумывать дальше. Задрали вы в качестве волчицы какого-то смуржика, который вам шибко понравился, и на что вам сдалась его голова, от нее же явно никакого толку? Чтобы накормить волчат,- можете сказать вы, а я вам отвечу – волчатам-то вашим сгодится любая – понимаете ли, менее твёрдая часть тела… Ну , например, пардон за мой французский, – филейная… Вы же не захотите, чтобы ваши детёныши сломали только что прорезавшиеся зубы о кости?!
     Дядя Петя откровенно фыркнул.
     - Посмотрите на это дело волчьими глазами… - как ни в чём ни бывало самодовольно продолжал свою лекцию адвокат
     - Да, правда, я это и не подумала..- ответил тонкий девичий голосок.
     - Элементарно, Ватсон! – голос был очень довольный, с нотокой явно горделивого превосходства…
     Анечка пригорюнилась. Но через какое-то время встрепенулась:
     - А зачем голова человеку? – спросила девушка
     - Совершенно верно. Вы делаете успехи под моим руководством! … А то уже грешным делом подумал, что голова нужна человекам для ношения причёсок и шляпок
     – «Нуда, конечно, - подумала Миллена: - это папочка точно. Он всегда так говорит: и «элементарно, Ватсон», «успехи под моим руководством»… И …»
     Девочка встала на коленки и попыталась заглянуть внутрь…
     - Но пойдём дальше. Вы сказали вот - человеку… но позвольте вам не позволить. Преступник, видите ли, он не совсем человек; он - преступник. Сознательно или бессознательно, но он выводит себя из круга людей. Вы на каком курсе? Юридическую психологию уже проходили? Плохо.. Но как правильно вы заметили - Действительно, зачем убийце голова - голова им убитого?
     Анечка молчала. Сморозить явную гнусность, типа : «Чтобы суп из неё сварить..» ей видимо мешало её воспитание… Дядя Петя тоже молчал, соблюдая необыкновенную, и невыносимую для него деликатность в столь убийственном вопросе…
     - И тогда в сухом остатке мы получаем, что ни животному, ни человеку голова не нужна… - адвокат замолчал, наслаждаясь впечатлением, произведённым им на молоденькую девчушку. – Я логически правильно рассуждаю?
     - Не знаю, - пожала она плечами. – Мне кажется по-прежнему, что тут что-то не то…
     - Единственный юрдически безукоризненный вывод из всего мы этого можем сделать только один: голова убитого может быть нужна тому убийце, у кого с головой не в порядке… Ха-ха-ха! - адвокат первым громко засмеялся собственному каламбуру
     - То есть вы считаете, что нужно искать – Шизофреника?! – радостно воскликнула девушка… Перед ней забрезжил свет в конце туннеля…
     «Шифренник… это что-то, наверное, связанное с шифром… Шифровальщик, наверное... Надо обязаттельно спросить у Дэна, кто такой этот Шифренник?..
     Додумать девочка не успела, потому что ухо загорелось огнем потому, что кто-то сильно ухватился за него и потянул вверх.
     - Негодяйка! – услышала она над собой злобный мамочкин шепот. – Нет, ты всё- таки – очень плохая девочка, я подозревала, что ты подслушиваешь взрослые разговоры, но сейчас я убедилась в этом собственными глазами…
     У Миллы предательски задрожала губа и, не удержавшись, она хлюпнула носом раз, два, три... А потом и вовсе беззвучно разревелась, скривив рот в некрасивой гримассе. Она попятлась прочь от рассерженной матери, потом обернулась, опрометью бросилась вдоль стены с тремя окнами, на ходу глотая слезы, и быстро скрылась за углом…
     - Сегодня я обязательно расскажу отцу – таком твоём поведении… - послала мамочка вдогонку дочке…- Это переходит все границы… Если это не уничтожить в зародыше… Это нужно убить в зародыше…
     Постояв с минуту и решив, что с дочкой она было чресчур строга, Мария Анатольевна уже хотела было пойти следом, и посмотреть, куда убежала дочь, но тут услышала, как муж разговаривает с какой-то девицей...
     Кряхтя и ойкая, она опустилась на колени и прислонила голову к отверстию и к своему неописуемому ужасу услышала:
     - … Анечка, ну порыв у вас очень бла-а-аородный но, вы должны понять, что в любом судебном процессе краеугольный камень – это что?
     - Факты! - моментально бодрым ответила Анечка
     - Неуд! - провозгласил адвокат.
     - А что же если не факты? - крайне возмутилась третьекурсница.
     - Понятие относимости, это раз, - отчеканил Березин-старший,- Понятие допустимости, это два.Сами факты ничего не значат. Вы своими героическими действиями можете добыть сколь угодно много доказательств вины, но ни один нормальный судья не примет их во внимание, если вы не укажете источник… Надеюсь, это вы понимаете?

- Я сама могу выступить на суде свидетельницей! - горячо возразила девчонка
    
     - Ладно. Допустим что вы личной персоной пойдёте свидетельницей по данному уголовному процессу. Но источник ваших доказательственных фактов - это полдела , потому что они ведь должен быть процессуально оформлены для приобщения к делу… Не так ли? Вы провели осмотр места происшествия - миль пардон, мадам, я преклоняюсь перед вашей незаурядной храбростью, но ведь процессуально вы его не оформили?!
     Дальше пошёл разговор про «источник» и «фактические данные», который Мария Анатольевна не то что, понять, но и вообще запомнить не могла, только какие-то обрывки доходили до её возбуждённого сознания:
     - …В уголовном процессе есть только и только лишь одно средство доказывания - это процессуальные действия…
     - …Всё то, что вы там можете нарыть - это непроцессуальная информация, которую любой мало-мальский адвокат мало того, что отшвырнёт, но ещё вдобавок легко обернёт её против вас… а дальше уже в зависимости от степени его вредности и - злобности…
     - …Суд - особенно наш самый гуманный в мире суд, это вам не индийское кино, леди!
     Кровь застучала в висках … «ОН ПРЕКЛОНЯЕТСЯ?! Я сейчас тебе такое индийское кино устрою! – вскипела Мария Анатольевна – Я тебе такую процессуальную информацию покажу, что ты про неё навсегда забудешь!! «. Взбешенная таким поведением мужа, она побежала ко входу, залетела на веранду, которая оказалась пустой, вихрем пронеслась по комнатам первого этажа, наткнувшись в одной из комнат на зареванную дочь, но все ее благие намерения относительно Миллы сейчас ушли на второй план. Она лишь рукой махнула и захлопнула дверь, оставив растерявшуюся дочь одну.
     Постом снова снова пробежала полестнице на первый этаж, ворвалась в кухню и схватила дуршлаг:
     - Где этот подлец?! – завизжала она на испугавшуюся Шурочку.
     - Какой подлец? – беспомощно оглянулась Шурочка вокруг.
     -Мой муж! – сверкнула глазами Мария Анатольевна.
     - Они с Петром уехали по делам, - ответила взволнованная кухарка.
     - Да я только что слышала его голос! Я слышала! Я – собственными ушами!
     - Они уехали, - упрямо повторила повариха, и сама подумала, что у бедной Машеньки на нервной почве начались слуховые галлюцинации… Она горестно покачала головой….
     - Он где-то здесь…
     Мамочкина выходка оказалась для Миллы единственным ярко запомнившимся событием за всю первую неделю их пребывания в деревне. Она тогда собствеными глами видела из окна,как мамочка, словно разъяренная дикая пантера вылетела навтречу ничего не подозреващему папочке, который входил в калитку,и, с боевым воплем достойным этих... как их... древних обмазонок, накинулась на него, принявшись трясти за грудки, словно грушу, на потеху всем соседям, и целых три дня после с ним не разговаривала.
     Миллину же скуку не могли скрасить ни поход на рыбалку с папочкой, ни верная Джинни. В тоске и печали прошла первая неделя, и, тем обиднее, что вокруг жизнь била ключом: Макс нашел себе приятелей из местных, и теперь с утра до ночи где-то пропадал, Дэн, оценив размеры дядь Петиной библиотеки, носа не казал из комнаты и был очень доволен, а сам дядя Петя с папочкой ходили то на охоту, то на рыбалку, благо лицензия позволяла, Шурочка хлопотала по дому, а мамочка, как всегда, предавалась Милленанхолии в одиночестве. Что такое Милленанхолия, Миллена узнала уже давно и даже стала подозревать, что эта самая Милленанхолия посетила и ее саму. Иногда в голову даже закрадывалась мысль о том, что лучше бы они поехали на море... Но мысли эти отпадали сами собой, когда семья Березиных в полном составе выбиралась на берег озера, чтобы искупаться и пожарить на берегу шашлыков, или когда Шурочка за завтраком ставила перед ней мисочку клубники с сахарам и сметаной, или когда она перед сном смотрела через окно мансарды на полыхавшее закатными красками ночное небо, которое уже через несколько часов светилось рассветом... Однако днем она решительно не знала, чем себя занять. Так и слонялась по деревне в компании с верной Джинни, качалась до головокружения на веревочных качелях, которые дядя Петя смастерил лично еще на второй день после их приезда, толклась на кухне, помогая, или, вернее, мешая Шурочке готовить...
     Однажды, через неделю с их приезда в Гари, Миллена сразу после обеда по своему обыкновению отправилась на прогулку по деревне, взяв с собой Джинни. Еще с вечера девочка приметила на развалинах сельского клуба ласточкино гнездо. Конечно, оно примостилось высоковато от земли, но зато там легко можно было взобраться по обломкам стены и увидеть птичек совсем рядом. Этим-то она и решила заняться. Старый клуб располагался прямо напротив домика Зинаиды Францевны, спрятавшись за разросшимися старыми тополями. Миллена уже сворачивала к развалинам, когда за спиной раздался заливистый лай. Она развернулась и похолодела: Джинни заприметила старушкиного кота и теперь, в три прыжка преодолев деревенскую улочку и уже подлезала под калитку.
     -Джинни, стоой!! – возмущенно закричала Миллена, бросаясь следом. Пока она путалась с калиткой, пытаясь скинуть резиновую петлю с забора, кот с собакой, поднимая страшный шум и сея разрушения, уже носились по бабаЗоеному огороду. Девочка, чуть не плача, бросилась вслед за Джинни, силясь схватить ее за ошейник, но все никак не могла поймать. На шум проворно выбежала хозяйка, потрясая в воздухе суковатой клюкой:
     -Это кто тут буянит?! Вот я вас, неслухи, сейчас палкой-то угощу, будете, контра, знать, как по бабкиному огороду шастать. Совсем совесть потеряли, старому человеку огород вытаптывать!-Она резко остановилась, заметив Милу.
     -Москвичка! – негодующе взревела баба Зина, кидаясь на девочку. Та, мигом решив, что сопротивление бесполезно, кинулась вслед удиравшим животным, одним махом перелетев через хлипкий забор, за которым начиналось поле.
     Где-то впереди раздавалось отчаянное шипение и заливистый собачий лай, сзади сыпала проклятьями Баба-Яга, сердце отчаянно колотилось так, что казалось, сейчас выпрыгнет из груди, кровь гудела в висках, во рту собралась в комок колючая густая слюна... Миллена бежала, не разбирая дороги по густой высокой траве, каждую минуту рискуя упасть или подвернуть ногу. Где-то впереди маячил Джиннин хвост, и девочка, забыв обо всем на свете, смотрела только на него.
     Поле, между тем кончилось, плавно переходя в подлесок, а потом и вовсе –в лес. Внезпно, Миллена потеряла из виду собаку, а лесное эхо, играя с ней злую шутку, доносило лай и шипение со всех сторон. Девочка зевертелась на месте, в отчаянии пытаясь решить, что делать дальше. Где искать собаку среди таких огромных деревьев? Она оглянулась назад, и тут вдруг до нее дошло, что вокруг-тот самый страшный темный лес с о злыми волками, куда ее категорически не пускали. Она потеряла Джинни и заблудилась сама У Миллы подогнулись коленки, она опустилась на землю и горько заплакала. Эхо подхватило ее плач, превращая в жуткий вой страшного чудовища. Она испугалась и заревела еще громче, закрыв лицо руками.
     Вдруг над головой раздался тихий глуховатый голос:
     - А кто это здесь так страшно воет?
     -А? – Миллена вздрогнула и несказанно обрадовалась человеческому голосу, но подняв глаза, увидела над собой нечто странное и – страшное…
     Чудовище!
     Чудовище чудовищно смотрело на нее огненными глазищами, светящимися тускло-жёлтым светом на покрытой черной шерстью морде над тупым свиным пятачком. Эти хищные нечеловеческие глаза Зверя - это было последнее, что она запомнила, теряя сознание...

Конец 1-й части

(Продолжение следует)

© Библиотека МУЖЕСТВО ЖИТЬ 2015 - 2017Сайт работает на HTML